Я жизнь провёл на первом этаже...
Я жизнь провёл на первом этаже,
поскольку сам не лез, куда не звали,
но радуясь и этому уже:
ведь кто-то проживает и в подвале. Судьба ли так решила за меня,
иль выбрал сам себе судьбу такую,
но, никого за это не виня,
я принял всё как есть и не тоскую. Я очереди в лифт не занимал
не потому, что был настолько робок,
а просто понимал, что слишком мал,
и мне не дотянуться в нём до кнопок. Став взрослым, я сказал себе: забудь
о чудесах и палочке волшебной,
но столь же нереален был и путь
подъёма вверх по лестнице служебной. Карабкаться на каждую ступень,
обманывая всех стоящих выше,
не позволяла совесть мне и лень,
и голос, средь других звучащий тише. Природа не дала талантов мне,
и память оказалась слабовата,
хотя и без способностей вполне
подняться можно с поручнями блата. Но под руками не было перил,
и я решил вообще не напрягаться,
пример взяв с тех, кто духом воспарил,
кому иные дороги богатства. Но чтобы дух взлетел над суетой,
душа должна быть лёгкой и большою,
почти безгрешной, если не святой,
а я такой не обладал душою. Итак, ни лифт, ни лестница, ни взлёт –
не для меня, и я остался снизу,
где вечно грязь, дожди, снега и лёд,
где взять нельзя в рай лучшей жизни визу. Зато отсюда, выглянув в окно,
не ужаснёшься будущей потере:
ведь ждёт нас всех, в конце концов, одно,
и бедным в рай всегда открыты двери.
поскольку сам не лез, куда не звали,
но радуясь и этому уже:
ведь кто-то проживает и в подвале. Судьба ли так решила за меня,
иль выбрал сам себе судьбу такую,
но, никого за это не виня,
я принял всё как есть и не тоскую. Я очереди в лифт не занимал
не потому, что был настолько робок,
а просто понимал, что слишком мал,
и мне не дотянуться в нём до кнопок. Став взрослым, я сказал себе: забудь
о чудесах и палочке волшебной,
но столь же нереален был и путь
подъёма вверх по лестнице служебной. Карабкаться на каждую ступень,
обманывая всех стоящих выше,
не позволяла совесть мне и лень,
и голос, средь других звучащий тише. Природа не дала талантов мне,
и память оказалась слабовата,
хотя и без способностей вполне
подняться можно с поручнями блата. Но под руками не было перил,
и я решил вообще не напрягаться,
пример взяв с тех, кто духом воспарил,
кому иные дороги богатства. Но чтобы дух взлетел над суетой,
душа должна быть лёгкой и большою,
почти безгрешной, если не святой,
а я такой не обладал душою. Итак, ни лифт, ни лестница, ни взлёт –
не для меня, и я остался снизу,
где вечно грязь, дожди, снега и лёд,
где взять нельзя в рай лучшей жизни визу. Зато отсюда, выглянув в окно,
не ужаснёшься будущей потере:
ведь ждёт нас всех, в конце концов, одно,
и бедным в рай всегда открыты двери.
