Mayday

Не знаю. И жить как-то жутко, и сдохнуть — тем более — страшно. Давай, расскажи мне ещё раз, какой я ублюдок пропащий. В больной нездоровой надежде на самую, самую жалкую малость я боюсь до удушья просрать то немногое, что у меня осталось. Снова пальцы сжимают гранёный стакан сквозь стеклянный безжизненный взгляд. Человек за бортом, киньте круг. Моя мама рыдает, смотря на меня. Не вините, прошу, ведь я мог бы сказать лишь одно, чтоб помочь ей спастись — «отвернись». Пощади. Умоляю тебя, отвернись.

 

Опоздал на свой поезд и бился в закрытые двери до мяса и ссадин, надеясь найти своё место хотя бы в вонючей помойной канаве. Я живой, и мне больно. Простите, я кончился. Горе и стыд. На мою литораль вместо вод прибивает лишь скополамин.

 

Человек за бортом — киньте круг, пусть хоть что-то потонет со мной. Я хотел бы кричать, но прилив выжег горло солёной волной, и все гнойные язвы и рваные раны захлёстаны грязным песком. Вызывайте бригаду, пусть вытащат труп из воды за бортом.