Проездом нынче мы на свете
Проездом нынче мы на свете.
Проездом мы гостим в аду,
А вы не бойтесь, но поверьте,
Что Бог давно не ждет в раю.
А мы всего лишь души-тени,
И нас не манят облака.
Ах, как бы мы порой хотели
Напиться временем сполна.
И мы торопимся, мы жаждем.
Мы жаждем встреч, людей живых.
Мы часто примеряем счастье,
И не выносим дней пустых.
А нам бы так хотелось мира.
Быть может, хрупкой тишины.
И, чтобы пела наша лира
Под звон натянутой струны.
Прощаться нам ещё так рано!
Еще так рано уходить!
Состарившись, мы будем драмы
Из жизни прожитой цедить.
И нам уже не станет легче
От той досады, что внутри.
От невостребованной мести,
Что стала пеклом для души.
И разразится гром священный,
И Бог покажется в ночи,
И даст свободу всем он пленным
Забытой некогда страны.
Но, а пока мы верим, жаждем.
Мы жаждем света и тепла.
Мы примеряем снова счастье,
И время длится без конца.
А нам бы хоть глоток надежды
На встречу с Богом, красотой,
Чтобы ушли навек невежды
С запятнанной в крови душой.
Проездом мы гостим в аду,
А вы не бойтесь, но поверьте,
Что Бог давно не ждет в раю.
А мы всего лишь души-тени,
И нас не манят облака.
Ах, как бы мы порой хотели
Напиться временем сполна.
И мы торопимся, мы жаждем.
Мы жаждем встреч, людей живых.
Мы часто примеряем счастье,
И не выносим дней пустых.
А нам бы так хотелось мира.
Быть может, хрупкой тишины.
И, чтобы пела наша лира
Под звон натянутой струны.
Прощаться нам ещё так рано!
Еще так рано уходить!
Состарившись, мы будем драмы
Из жизни прожитой цедить.
И нам уже не станет легче
От той досады, что внутри.
От невостребованной мести,
Что стала пеклом для души.
И разразится гром священный,
И Бог покажется в ночи,
И даст свободу всем он пленным
Забытой некогда страны.
Но, а пока мы верим, жаждем.
Мы жаждем света и тепла.
Мы примеряем снова счастье,
И время длится без конца.
А нам бы хоть глоток надежды
На встречу с Богом, красотой,
Чтобы ушли навек невежды
С запятнанной в крови душой.
