ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА СО ЗМЕЁЙ
"В чём только не убеждают человека страх и надежда"
Л. Вовенарг, французский писатель (1715 - 1747)
Заканчивался год теоретической и практической учёбы в полковой школе войск ПВО. Я и ещё пятнадцать курсантов обучались на командиров отделения проводной телефонной связи. Другие ребята обучались на радистов и зенитчиков. Всего было сто курсантов. Полученные нами знания мы должны были показать на практике, в учебных боевых условиях. Для этого курсантов полковой школы вывезли в громадное выжженное солнцем поле, расположенное далеко от части. Выбрали место, на котором по кругу расположили несколько зенитных установок. Из них ребята должны были палить по тянущемуся на тросе за самолётом громадному белому конусу. Посредине земляного круга, на равном расстоянии от каждой зенитки, наше отделение связи вырыло большой, но не глубокий, меньше метра, капонир В нём было установлено всё телефонное оборудование, полевые телефоны и коммутаторы. С наблюдательного пункта по проводной связи должна была поступить команда, когда зенитчикам начать и прекратить стрельбу по воздушной цели.
Несколько дней мы рыли окопы для личного состава и капониры для укрытия автомобилей – тягачей зениток, и другой военной техники. Много времени уходило на настраивание телефонной аппаратуры, чтобы она не дала сбоя во время учебной стрельбы. Зенитчики драили свои зенитки, а мы телефоны и коммутаторы. Десятки раз проверяли работу телефонного провода, по которому будем принимать с НП команды и передавать их зенитчикам.
В поле, копая землю, отвердевшую под жгучим солнцем, мы всё время глядели по сторонам, чтобы не пропустить появление змей, о которых все были наслышаны, а многим пришлось встретиться наяву. Я, патологически боявшийся ползучих гадов, в течение года с ними несколько раз повстречался при разных обстоятельствах. От встреч остались самые неприятные воспоминания. Да и других ребят не минули встречи со змеями, многие из которых были ядовитыми. Кроме змей в жарком климате Азербайджана, в котором располагался наш полк, было много скорпионов и ядовитых пауков, типа тарантулов. На полигоне они встречались на каждом шагу. Змей было гораздо меньше. Смелые ребята при их обнаружении с ними быстро разделывались.
Страх встретиться со змеями наступал тогда, когда мы разбредались по палаткам для сна. Жизнь в них протекала по законам военного времени. Никаких матрасов и подушек. Пол застелили срубленными ветками редко встречающихся чахлых от солнца кустов. Спали в обмундировании, положив под голову кирзовые сапоги. Некоторые не снимали даже портянки, чтобы вползшая змея не могла укусить за голую ступню. Во сне старались как можно меньше делать движений и поворотов с одного бока на другой, боясь при этом придавить змею, скорпиона или тарантула, получив в ответ укус. Поэтому крепкого сна не получалось.
Брезентовые палатки, в которых мы ночевали, не были одного стандарта. Были фундаментальные на десять человек, которые основательно крепились к земле. Но больше было маленьких лёгких палаток, в которых могло разместиться по четыре и по два человека. Они держались при помощи пары верёвочных растяжек, привязанных к не глубоко забитым колышкам. Эти палатки маломерки с одним квадратным окошком, затянутым сеткой, были очень низкими. В них надо было залазить, согнувшись в три погибели. Такая палатка досталась мне и парню – латышу Андрею Зиньшу. В учебной школе он был самым высоким курсантом. Его рост превышал два метра. Андрей, как никто, страдал от неимоверной жары, которая была высокой даже в ночную пору. Пожалуй, он был единственным курсантом, кто укладываясь спать, снимал с себя всё обмундирование, оставаясь в одних трусах. На наши недоумённые вопросы с сильным акцентом отвечал, что ему лучше умереть от укуса змеи, чем в страшных муках задохнуться в пекле. Признавался, что в то же время очень боится змей. До службы в Азербайджане он у себя на родине никогда не видел живую змею Чтобы было в палатке прохладнее за счёт сквозняка, мы края завернули на её верх. Я спал полностью одетым, завидуя отчаянному мужеству Андрея. Свою палатку мы поставили как можно ближе к капониру со стоящими в нём телефонными аппаратами, чтобы можно было к ним быстрее добежать по команде «Подъём! Тревога!» и сообщить о своём прибытии командованию, находящемуся на НП.
Перед днём проведения учебных стрельб от волнения мне не спалось. Хотелось экзамен сдать на отлично. Только погасли звёзды на небе и всё вокруг стало серым, я выполз из палатки, натянув сапоги с летними, ещё не до конца высохшими портянками. По раздававшимся со всех сторон приглушённым голосам из палаток, понял, что бодрствовал не я один. Я проверил, как работает связь с НП, и принялся протирать мягкой тряпочкой все телефонные аппараты. Не прошло и тридцати минут, как я услышал страшный крик Андрея, состоящий из непонятных мне латышских слов вперемежку с крепкими русскими выражениями. Подняв голову, я увидел в рассветном утре мчащуюся с громадной скоростью ко мне нашу палатку, внизу которой мелькали голые ноги, делающих гигантские шаги. От увиденного меня парализовало. Не моргая, я уставился на надвигающуюся палатку.
Виной всему оказалась змея, пробравшаяся в палатку. Андрей проснулся от того, что почувствовал, как она плюхнулась ему на голую грудь, свернувшись клубком. Не проснувшись до конца, Андрей обеими руками сильно прижал к груди змею, не давая ей укусить себя, вскочил на ноги, упёршись головой в потолок палатки, и сорвав её с колышек, помчался вперёд, хорошо не видя и не разбирая дороги, которую он едва просматривал через окошко с густой сеткой, забитой пылью. Его гнал ужас, исходящий от холодной змеи.
Несколько мгновений, и Андрей оказался растянувшимся в паре метров от меня с палаткой на голове. Из неё торчали только длинные ноги, которые как бы продолжали бег на месте. Когда он падал, то автоматически протянул вперёд руки, выпустив на свободу коварную змею. Я видел, как из палатки вылетела змея чёрного цвета. Свернувшаяся, молнией скользнула по ногам Андрея, и упав не землю, стала быстро распрямляться. Мне показалось, что змея уставилась на меня злобным взглядом, воинственно высунув раздвоенный язычок. Стало понятно, что всю свою злость из-за временного плена она хотела возместить на мне. Меня сдуло, как ветром. Отбежав на безопасное расстояние, я остановился, чтобы перевести дух и посмотреть назад, не гонится ли за мной злобная змея. Андрей в свою очередь, работая усиленно руками и ногами, выпутался из палатки, вскочил на ноги и в несколько громадных прыжков оказался рядом со мной. Не сговариваясь, оглядываясь по сторонам, и внимательно глядя под ноги, стали осторожно продвигаться к тому месту, где оставили готовящуюся к нападению коварную змею, длина которой была больше метра. До этого такую длинную змею я не встречал.
Мы, держась за руки, отчего не так было страшно, остановились на краю капонира, и глянули вниз. Перед нами на утрамбованной земле лежала палатка, а в метре от неё развернувшийся во всю длину мягкий эластичный шланг с помощью которого шофера обычно перекачивают бензин из одной ёмкости в другую. Хотя страх нас полностью не покинул, мы с Андреем спустились к пахнувшему бензином шлангу, взяли его в руки и стали с недоумением рассматривать. Сверху раздались голоса ребят – шутников, которые не скрывая улыбок, стали, ехидничая, расспрашивать нас, зачем мы утащили у шоферов шланг, который они сейчас ищут по всему полю. В ответ, опустив голову, мы только развели руками. Шутники не успели от души посмеяться над нашей трусостью перед шлангом, так как раздался сигнал подъёма и построения курсантов для утренней поверки. Все побежали к своим палаткам, чтобы привести себя в порядок перед построением. Мы с Андреем забрали злосчастную палатку, которую надо был установить на старом месте. На земле сиротливо остался лежать шланг, использованный нашими товарищами для розыгрыша меня и Андрея.
