Страшный сон.
-Послушай Вань я сон ужасный видела,
Как буд-то продолжение, помнишь, прежнего?
А в прошлый раз мы Сталина обидели,
А в этот раз мы попинали Брежнева.
Стояли люди, да куда и делись то,
Когда с тобою нас вели в милицию.
Вещественной уликой взяли челюсти,
В свидетели девчонку бледнолицую.
Ему искусственное сделали дыхание,
Кишочки вправили в живот, как полагается
И он опять пошёл на заседание
Из них, как правило, у них весь мир слагается.
Мы обнялись с тобою на прощание,
Как ни крути семейной нет камеры.
И вдруг уже смотрю стою с вещами я,
А ты с каким то зЭком чинишь "бамперы".
Ревя реву припоминая прежнее.
Мне без тебя и двух часов не выдержать,
Вдруг подают записочку от Брежнева,
-Явитесь в Кремль за учиненье кипежа.
Вошла, а он улыбчиво и ветренно
Придвинул стул и сел когда присела я.
Мне говорит,
- Вы русская по метрикам?
-Да, да, а что?
-Да кожа слишком белая,
И речь у Вас с израильским акцентиком,
Простите, предки в Тель-Авиве не жили?
-Нет,
говорю,
-во мне не меньше центнера.
И предки за границей точно нЕжили.
-Вы,
говорит ,
-боитесь термоядерной?
-Да мне-то, что, да всё оно скорее бы.
-Вот,
говорит,
-Вам пузырёк, противоядие,
Примите и ни чуть не пожалеете.
Глоточек сделала, сравнить с какою гадостью,
Не выдумаешь, стало тяжелее мне.
А он злорадно так,
-здыхай паскудница,
И карамболь в лицо, но тут проснулась я.
-Послушай Зин не каркай черной птицею,
Забудь свой сон, но тут звонок в прихожую...
Дверь открываю прёт ко мне милиция.
Один другому,
-эта?
Тот,
-похожая.
-Вы по какому делу милы граждане?
Саму трясет озноб, несу по кочкам их.
А офицер солдату,
-птицы важные!
В Сибирь, в командировку, за цветочками!
