Призрак барона

Тяжёлый, неприятный сон

Мне снился: в лёгком дыме

Загробный безысходный стон

Давно забытого родными.

В лесной холодной темноте

Одна лишь спутница барона –

То на покошенном кресте

Чуть дремлет старая ворона.

Печальный призрак на траве

Сидит, в лучах луны искрится.

В его прозрачной голове

Всплывают образы и лица.

 

Вот он – богат, умён, красив,

У короля стоит в совете.

Но так спесив, так горделив –

Себе не знает равных в свете.

Один уродлив, как индюк,

Второй, как дерево, бездарен,

И даже с детства верный друг

Не самый родовитый барин.

Помолвку он расторг опять:

В истерике невеста бьётся,

От колких слов рыдает мать,

Отец бранить уж не берётся.

Трепещут слуги: грозен нрав

У молодого господина.

Как Серафим, он величав –

Как в дьяволе, в нем чертовщина.

Собою всех вокруг затмил,

Для многих он мечта, всевластье –

Ему ж никто не люб, не мил,

И никому он не дал счастья.

 

Однажды, оседлав коня,

Не обронив о том ни слова,

Пустился в путь он на три дня,

Услышав глас немого зова:

«Умчаться, в ветре растворить

Червей тоски, в груди свербящих,

Свободой душу напоить,

Страстей изведать настоящих…».

Вот он несётся во всю прыть.

В глазах туманно, как от хмеля.

И не дают ему остыть

Ни звон ручья, ни птичьи трели.

Вокруг дыхание весны,

Природа ластится к герою –

Он скачет, как от сатаны,

Не в силах справиться с собою.

 

Но добрый конь устал бежать

И у реки остановился.

Барон свою расправил стать

И тут... впервые восхитился.

Стук дятла, мерный шум реки,

В траве кузнечики стрекочут,

С горушки льются ручейки,

Макушку лучики щекочут.

И постепенно груз тревог

Ушёл потоком полноводным.

Ох, сколько лет барон не мог

Себя почувствовать свободным…

Вдали от всех ненужных лиц

Живётся, дышится привольно.

Здесь нет приличий и границ,

Тут никому не сделать больно.

 

Он у реки провёл три дня,

Освоил навык рыболова.

Опять взлетает на коня,

Надеясь побывать здесь снова.

Но больше не спешит барон.

Там, впереди, кривые лица,

А здесь – весёлый перезвон:

Скворцы, сороки и синицы.

 

Он едет несколько часов,

Давно должна здесь быть дорога.

Всё гуще заросли кустов,

Всё глубже на душе тревога…

Вдруг рядом с ним раздался вой,

И конь рванул, что было силы.

Об сук дубовый головой

Барон ударился. Все жилы

Похолодели. Он упал.

Конь скрылся. Волки окружили.

Из ножен он достал кинжал.

Но вот лесные старожилы

Набросились. Кинжал вошёл

Матерому волчаре в глотку,

Другому брюхо распорол,

А третья – серая молодка –

Схватила за ногу его,

Поволокла. Другая – в горло.

Кровь. Боль. Крик! Стон!.. И ничего…

Волчица жизнь барона стёрла.

 

Остановившись на ночлег,

Охотники нашли останки.

Понятно было: человек,

Да кто – не разобрать с изнанки.

И там, от глаз людей вдали,

Скрывая слёзы через силу,

Похоронили, как могли:

Под дубом вырыли могилу.

Барон без причащенья пал,

Без отпеванья похоронен.

Тот дуб – его надгробьем стал:

Как он, прекрасен и огромен.

 

С тех пор, когда полночный час

В мир полнолуния вступает,

Всегда без масок и прикрас

Там привидение сияет.

Барон всё думает у пня

Про жизнь, про смерть, про человечность.

Туда он прибыл на три дня,

А поселился на всю вечность…

 

2017 г.