Из летней переписки
С. Ч.
Здоров. Ну ты в порядке, нет?
Брюзжишь, небось, как старый дед,
пока жара твой организм берёт измором?
На всё бы лето на моря,
и лето чтоб – до января...
Но мне на пенсию опять уже не скоро.
Всё чаще снится, что курю.
А лето мчится к сентябрю,
и пара тяжек оказались бы так кстати...
По вечерам ещё тепло.
Арбузы – тридцать рэ кило.
Но, говорят, пока не время покупать их.
Детей – по осени считать,
они нам, знаешь, не чета:
сегодня здесь, а завтра – бай и автостопом.
У них любые языки,
и на подъём они легки.
А тут сидишь, врастаешь в офис толстым попом.
Отгулян отпуск, вашу мать,
и, как два файла отослать,
на выходные будет дождик повсеместно.
А это значит, что опять
на даче пиво потреблять.
А я и так весов стесняюсь, если честно.
Вот, говорят, на Марсе я
не буду весить ничего.
Как ни крути, а в этом смысле там покруче.
Прэлестно! Что ни съешь, прикинь,
а помещаешься в бикинь.
Но алкоголь в условьях Марса не изучен.
Сосед Серёга, что ни ночь,
себя не может превозмочь,
к соседке Вике бьётся в дверь в тоске и неге.
И у подъезда тополя
уже седы от этих бля,
в каких изложена любовь его навеки.
А ты там как? Совсем обмяк
в своих дремучих ****ях,
в которых жизнь идёт по большей части мимо?
Пиши, не выпит ли вдогон
тоске июльской самогон,
тот, что маманя привезла тебе из Крыма...
____________________________
----------------------------------------------
П. О.
Я возьму перо, а к нему – бумагу.
Я не делал этого много лет.
Занесу в тетрадь зажелтевший август.
Хорошо – училок с колами нет.
Несуразны мысли и почерк шаткий
У того, кто вечно сидел тишком,
Откровенья троешника с «камчатки»,
Тунеядца всяких различных школ.
Это мне не курево в туалете,
И не слово «х**» на стене и «б****».
Для себя я понял давно: о лете
Вспоминать сподручнее, чем писать.
Скоро осень, худшая из соседок,
Заблажит и станет совсем плохой:
Будет лузгать бабочек вместо семок
И заплёвывать улицы шелухой.
Ветерок полезет блатным воришкой
По карманам, душам – проснись и пей.
Не поймать его, а заговоришь, так
Даже голос он заберёт себе.
Лето сгинет прочерком дневниковым,
Непонятной кляксой на дне листа,
Несказанным чувством, невнятным словом,
Тихим сном за пазухой у Христа.
Надоело всё, и писать кончаю.
Для шмеля, уставшего во хмелю,
Долька солнца ночью в стакане с чаем.
Допивать – и в небо, а там – июль.
.
Полина Орынянская – Сергей Черсков, 9.08.2018
