Чаша
Поняв, что близился конец
Сказал одни индус-мудрец:
"Вот человек, подобен он сосуду
Толкни его и расплескает всюду
Всё то, чем был наполнен он
За жизнь свою добром иль злом"
И прав. Сосуды точно разные вокруг
По форме малые или большие
По цвету, пестрые - простые
Шершавы - гладкие для щупа рук
Но, а внутри какое содержанье?
Бывает, что все мира встретишь Знанья
Бывает совесть, честь и благородство
Да чаще попадается юродство
Ведь так трудна работа над собой....
Казалось бы. Но вот тебе отмычка
Сначала будет лень. Потом привычка
Секрет один: трудись. Трудись! Не ной!
Я знал поистине большого человека,
Он рассказал, что был в библиотеках,
Когда духовной жаждою взалкал,
То уталенья в чтеньях Пушкина искал
И погрузившись с головою в книги
Нашел источник свя'тых знаний в них.
Сосуд свой наполняя, стал он тих...
В лучах купался, замедляя миги
Заключен в этом жизни быстрый бег.
А вот рождается младенец Человек
В земную жизнь всего лишь чашей.
Чем Мир её наполнит дело наше.
Сказал одни индус-мудрец:
"Вот человек, подобен он сосуду
Толкни его и расплескает всюду
Всё то, чем был наполнен он
За жизнь свою добром иль злом"
И прав. Сосуды точно разные вокруг
По форме малые или большие
По цвету, пестрые - простые
Шершавы - гладкие для щупа рук
Но, а внутри какое содержанье?
Бывает, что все мира встретишь Знанья
Бывает совесть, честь и благородство
Да чаще попадается юродство
Ведь так трудна работа над собой....
Казалось бы. Но вот тебе отмычка
Сначала будет лень. Потом привычка
Секрет один: трудись. Трудись! Не ной!
Я знал поистине большого человека,
Он рассказал, что был в библиотеках,
Когда духовной жаждою взалкал,
То уталенья в чтеньях Пушкина искал
И погрузившись с головою в книги
Нашел источник свя'тых знаний в них.
Сосуд свой наполняя, стал он тих...
В лучах купался, замедляя миги
Заключен в этом жизни быстрый бег.
А вот рождается младенец Человек
В земную жизнь всего лишь чашей.
Чем Мир её наполнит дело наше.