Не забылось, как в пору мальчишеских лет...
Не забылось, как в пору мальчишеских лет
Мать мотивом будила старинным,
И вставал в полный рост надо мною рассвет,
Синеглазый рассвет Украины.
Я в поля убегу, я из детства верну
Все, что матерью было воспето:
Золотую траву, молодую весну
И входившие в сердце рассветы.
А потом постою у ступенек крыльца,
Где, еще несмышленый и хилый,
Слушал я фронтовые рассказы отца
И война в меня больно входила.
Обрывались дождинки с дрожащих ветвей,
А над ними, тяжелый и горький,
Словно дым подожженных в бою деревень,
Вился дым крепкосортной махорки.
Сколько лет пронеслось, сколько схлынуло дней,
Сколько было в пути огорчений.
Но, удары держа, становился сильней,
Пересиливая пораженья.
И всегда на пороге грядущего дня,
Осторожно, как будто бы сына,
Материнскою песнею будит меня
Синеглазый рассвет Украины.
Мать мотивом будила старинным,
И вставал в полный рост надо мною рассвет,
Синеглазый рассвет Украины.
Я в поля убегу, я из детства верну
Все, что матерью было воспето:
Золотую траву, молодую весну
И входившие в сердце рассветы.
А потом постою у ступенек крыльца,
Где, еще несмышленый и хилый,
Слушал я фронтовые рассказы отца
И война в меня больно входила.
Обрывались дождинки с дрожащих ветвей,
А над ними, тяжелый и горький,
Словно дым подожженных в бою деревень,
Вился дым крепкосортной махорки.
Сколько лет пронеслось, сколько схлынуло дней,
Сколько было в пути огорчений.
Но, удары держа, становился сильней,
Пересиливая пораженья.
И всегда на пороге грядущего дня,
Осторожно, как будто бы сына,
Материнскою песнею будит меня
Синеглазый рассвет Украины.
