Путь Слышащего. Глава третья.

«Зачем умываешь ты руки?

Зачем убегаешь от силы?

Когда враг не узнал муки

И его не проткнули вилы.

 

Неужели боишься ты мощи,

Которую мы открываем?

Но убить Командора проще,

Чем сидеть, наслаждаясь чаем.

 

Неужели забыл ты пытки,

И как умирали собратья?

Так сделай из крови напитки,

А из кожи наспех сшей платья!

 

Заставь носить кожу

Его подчинённых! Заставь его

Пить кровь смотря в свою же рожу!

А ты как в каюте «Арго»:

 

Корабль несёт оболочку,

Но разум блуждает в пустыне.

Желаешь связать их за ночку?

Закончи месть в Джубб-Джаннине!

 

Я знаю, что враг твой рядом

И что ему не спастись,

Что рай для него станет адом,

Как только он… Повернись!»

 

Командор с мечом налетает,

В глазах пылает огонь.

Мудрец сталь замечает,

Из воды достаёт ладонь.

 

Ладонью толкает тут же

Руку, что держит меч...

Командор лежит в луже,

Говорит предсмертную речь:

 

“Желаю смерть без муки,

Желаю не сгинуть в аду,

Желаю рай без скуки,

Желаю тебе смерть в бреду!”

 

Подчиняясь страшным крикам,

Творец говорит: «Умри!».

Командор бежит к пикам,

Протыкает себя в ночи.

 

Голоса, как птица Сирин1,

Читают оду Творцу.

О власти над этим миром

И конфронтации злу.

 

Найдя поскорее место,

Где можно отдаться сну,

Мудрец волевым жестом

Суёт Голоса в Луну.

 

Проснувшись примерно в полдень

И раздобыв еду,

Мудрец осознал, что свободен,

Что тело и разум в ладу.

 

Что больше его не тревожат

Восемь друзей-голосов,

А лишь только умножат

Количество его веков.

 

Уйдя подальше в пустыню,

Где не бывает людей,

Творец построил святыню

Для записи новых идей.

 

Пока себе строил святыню,

Практиковал свои силы,

Повышая снова гордыню,

Чтобы ему пели гимны.

 

Лишь закончив строение,

Творец ощутил вдохновение,

Чтобы создать писание.

«Новый оплот» будет название.

 

В книге поведает тайну

О связи всего в этом мире.

Как нелегко было Каину

Жить в Адамовом пире.

 

Как истязался Иуда

После смерти Христа.

Как детишки ждут чуда,

Когда догорает мечта.

 

Творец проникся идеей

И как закончил главу,

То книгу нарёк панацеей,

Сжигающей в людях тьму.

 

Решил проверить на людях

Правдивость своих речей.

В Дамаске на первых этюдах

Собирал сотню очей.

 

За месяц он создал секту,

И к власти вернулась тяга;

Поддавшись её эффекту,

Настала кровавая сага.

 

Толкал на улицах речи,

А в келье писал страницы.

Иногда получал увечья

От крезов2 за небылицы.

 

Но воля в Творце высока.

Желая поведать всем правду

И приоткрыть им глаза,

Для разума ел он отраву.

 

Записывал фразы Лжеца

О мире, что будет после.

И всю мудрость Отца

О мирах, что возле.

 

Желал показать толпам

Всё то, что знали Атланты.

Пройти по нехоженым тропам

Науки, читая вам мантры.

 

Но месяц за месяцем шёл,

Умножая всё тягу к власти.

Чем больше слуг он обрёл,

Тем больше хотелось страсти.

 

Сначала нашёл себе дом,

Потом занял дворец,

Из него днём и ночью шёл стон -

Постоянных оргий венец.

 

И вот он - истинный рай,

Который создал ты сам.

Голоса поскорей забывай,

И не верь больше чуждым словам.

 

Позабудь догматы свои же.

Утони в смертных грехах.

Ты живёшь в собственной нише -

Подыхает паства в слезах.

 

Гибнет, сражаясь за веру.

За веру в «Новый оплот».

Идут, продвигая идею

«Интегральный народ».

 

Сражаясь в крестовом походе

Против учений мира,

Как яро вредить природе

С секирой против Памира3.

 

Спустя несколько лет

Ожесточённой бойни,

Народ устал от побед,

Устал от вида крови.

 

Писанье трактовкой исправил,

Изменив значение войн,

Изменив огромный свод правил,

Революций разжёг огонь.

 

Забыв холоны4 по рангам,

Отряд из грозных вояк

Подходит к дворцу по флангу,

Но навстречу идёт им маньяк.

 

«Это Творец! Вышел один!

Палач людей и общих идей!

Наших судеб он властелин!

Схватим его! Давайте! Смелей!».

 

Но не могут сдвинуться с места.

Страх захватил тело и волю.

Мысли о благе инцеста

И о любви с телесной болью.

 

Внушение Творца исправно.

Люди ещё слушать готовы

Сладкую речь с нотой «коварно»,

Душу твою хватает в оковы.

 

Подойдя к солдатам впритык,

Нежно он начал шептать:

«Отныне я здесь еретик.

На документе печать.

 

Увидел начало бунта

И не стал долго медлить.

Теперь у вас будет хунта5,

И можете мне не верить.

 

А я ухожу в рассвет,

Оставив политику вам.

Живите хоть сотню лет

И уничтожьте мой храм.

 

В Дамаск я не вернусь.

В изгнание отправил себя.

Я Вами, конечно, горжусь.

Послушайте зов соловья».

 

Пару мгновений спустя

Воины вернули ясность.

У них больше нет царя,

Не чувствуют больше опасность.

 

Творец возвращался на запад,

Туда, где всё началось,

Где книгу свою исправит -

И настанет апофеоз.

 

Когда выходил из Дамаска,

Тихо шептал он себе:

«Ты больше не жалкая маска!

Ты не веришь судьбе!

 

Забудь про советы и крики,

Ты изменился с рассветом!

Видишь чудные блики?

Их создаёшь собственным светом.»

 

1 — Сирин - в древнерусском искусстве и легендах райская птица с головой девы. Считается, что Сирин представляет собой славянский образ греческих сирен.

2 — Крезы — богачи

3 — Памир — Горная система на юге Центральной Азии и на севере горной гряды Гималаи, на территории Таджикистана, Китая, Афганистана и Пакистана. Памир находится на соединении отрогов других мощных горных систем Центральной Азии - Гиндукуша, Каракорума, Куньлуня и Тянь-Шаня.

4 — Холон — нечто, одновременно являющееся и целым само по себе, и частью чего-то ещё. Иерархия вложенных друг в друга холонов называется холархией. Холон — система (или явление), которое само по себе является целым, но вместе с этим представляет собой часть ещё большей системы. Каждая система может рассматриваться в качестве холона — от субатомных частиц до вселенной в целом. Холон является центральным понятием концептуальной системы американского философа Кена Уилбера. В качестве примера естественной холархии, то есть состоящей из холонов иерархии, Уилбер обычно приводит цепочку: атомы — молекулы — клетки — организм.

5 — Хунта — группа военных, пришедшая к власти насильственным путём в результате переворота, и, как правило, осуществляющая диктаторское правление методами террора.