Юродивая
День был жаркий.
Служба в монастыре шла долго.
Я безразлично разглядывал людей,
сновавших туда-сюда, неподалеку,
в застывшем ожидании, застыла она.
Она поразила с первого взгляда,
будто так и надо,худенькая
юная особа, будто бы у ней хвороба.
В замызганном сарафанчике,с
лицом безжизненно ангельским.
В выцветшем платке и юбке черной,
безразмерной, она стояла
неподвижно и необыкновенно.
Тетки,бабки,старухи,все протягивали
к ней руки,а она стояла
смотрела на верх.
Я невольно поднял голову
вверх, и в первые купола
заворожили меня."Кто это
странная девушка"- спросил я.
Это-Катя, юродивая она.
После службы участники хода
вышли на пыльную дорогу.
Она была вместе со всеми,
выходила в поле, срывая
ромашки,нога согнута в колене,
голова склонилась на бок
.
Мне нравилось смотреть и
думать, дал же бог.
С ромашкой в руке она была
великолепна ,былинка,девочка-тростинка.
В этой девушке было что-то
такое божественное ,чего не было
ни у кого,кроме бога своего.
Служба в монастыре шла долго.
Я безразлично разглядывал людей,
сновавших туда-сюда, неподалеку,
в застывшем ожидании, застыла она.
Она поразила с первого взгляда,
будто так и надо,худенькая
юная особа, будто бы у ней хвороба.
В замызганном сарафанчике,с
лицом безжизненно ангельским.
В выцветшем платке и юбке черной,
безразмерной, она стояла
неподвижно и необыкновенно.
Тетки,бабки,старухи,все протягивали
к ней руки,а она стояла
смотрела на верх.
Я невольно поднял голову
вверх, и в первые купола
заворожили меня."Кто это
странная девушка"- спросил я.
Это-Катя, юродивая она.
После службы участники хода
вышли на пыльную дорогу.
Она была вместе со всеми,
выходила в поле, срывая
ромашки,нога согнута в колене,
голова склонилась на бок
.
Мне нравилось смотреть и
думать, дал же бог.
С ромашкой в руке она была
великолепна ,былинка,девочка-тростинка.
В этой девушке было что-то
такое божественное ,чего не было
ни у кого,кроме бога своего.