Глава 2

 

Войдя во двор, не знал он даже,

как дальше будет поступать

и что хозяину он скажет,

когда придётся отвечать.

 

Он каялся в поступке пошлом

и называл себя глупцом,

но, к счастью парня, двор роскошный

был пуст – и ни души кругом.

 

За это благодарный Богу

Отважился он постоять,

Не отправляясь вновь в дорогу,

Но том дворе минут лишь пять.

 

Затем, надеясь, что Мадина

Ушла довольно далеко,

Хотел он этот двор покинуть –

Калитку приоткрыл рукой…

 

Но он застыл в оцепененье,

едва услышав за спиной

хозяина домовладенья,

когда подал тот голос свой:

 

«Поверь мне, уходить не стоит,

тебя там девка стережёт:

она неладное устроит,

когда твой замысел поймёт».

 

Тимур довольно удивлённый

владельцу взгляд свой обратил,

но тот ничем не возмущённый

ему спокойно говорил:

 

«Тебя, мой друг, я понимаю,

но постарайся ты понять:

я лишь добра тебе желаю,

тебе здесь лучше подождать.

 

Прошу тебя, мой гость желанный,

в мой дом приветливый войди,

себя в нём не сочти незваным,

хотя б немного погости».

 

Вдруг у дворца раскрылись двери,

к Тимуру подлетел ковёр:

он сам себе уже не верит,

глаза, как следует, протёр.

 

«Мой юный друг, не удивляйся!

Уж лучше на него садись,

полётом чудным наслаждайся,

и вывалиться не страшись!»

 

И оба они рядом сели

На этот странный самолёт,

И во дворец они влетели

Через открытый его вход..

 

И на ковре они кружили

над роскошью всего дворца,

убранства дивные пленили

воображение юнца.

 

Затем дворца закрылись двери,

а гость безмерно поражён,

глазам своим никак не верит:

неужто это впрямь не сон?

 

Исчез от удивленья голос,

и что подумать он не знал,

и ощущал свой каждый волос,

и с трепетом всё наблюдал.

 

Они спокойно приземлились,

тогда с ковра хозяин встал,

к столам, что яствами ломились,

радушно гостя приглашал:

 

«Мой гость желанный, угощайся!

Отбрось свои стесненья прочь;

как дома, здесь располагайся

и мне позволь тебе помочь».

 

Теперь Тимур от удивленья

уже немного отходил

и со стола он без стесненья

довольно жадно ел и пил.

 

И гостя щедро угощая,

хозяин речи изливал;

о нём, должно быть, много зная,

он говорить не уставал:

 

«Мой друг, прошу тебя прощенья,

я не представился тебе,

зовут Акбар, моё почтенье!

Хочу поведать о себе.

 

Я, как и ты, был очень молод,

настолько же наивен был;

как и тебя, ужасной голод

любви меня тогда томил.

 

Воображал, что обаяньем

и Богом данной добротой,

и искренним любви признаньем

я овладею красотой.

 

И красота ко мне явилась,

я не на шутку был влюблён,

и по ночам она мне снилась –

я ею был порабощён!

 

Излил я ей свои признанья

и в прозе, и в своих стихах;

томили сладкие желанья

и слёзы были на глазах.

 

Изображая восхищенье

от посвящённых ей стихов,

она твердила с умиленьем,

что тает от подобных слов.

 

И без притворства говорила,

что ей никто не посвящал

речей с такой манящей силой,

узрев в ней женский идеал.

 

Казалось, брезжил луч надежды,

был я любовью окрылён;

я думал: любит меня нежно

та девушка, что я влюблён…

 

Разбились в прах в одно мгновенье

мечты, которыми я жил!

И за любовь свою презренье

от милой девы получил!

 

Я за соломинку цеплялся,

пытаясь что-то изменить,

но после так я настрадался,

что легче было разлюбить!

 

Все скажут: слишком всё обычно,

о том не стоит говорить,

что всякий может в деле личном

такую рану получить.

 

Но годы шли, влюблялся снова,

опять презренье за любовь!

Разбиться сердце вновь готово,

из ран его сочится кровь!

 

Я получал ещё немало

от милых дев сердечных ран:

душа от боли изнывала,

как зверь, что угодил в капкан!

 

Я думал: что же за причина

моих любовных неудач?

И чем же плох я, как мужчина,

что неугоден им – хоть плачь!?

 

На девушек я был в обиде

и за людей их не считал,

а сам себя возненавидел,

и как мне дальше быть не знал…»

 

Тимур, вкушая угощенья,

всё время думал и гадал:

зачем такие откровенья

он незнакомцу излагал?

 

Зачем себя перед другими

так беспощадно выставлять?

Пусть даже мыслями благими

зачем так душу изливать?

 

Тимур, всё думая об этом,

всё угощенье доедал,

желая быстро знать ответы,

Акбара в этот миг прервал:

 

«И как же стало всё сбываться,

сметая горы неудач?

Совсем нетрудно догадаться,

что ты влиятельный богач»

 

Акбар

«То, что богач, конечно, верно,

но путь к богатству мой иной:

у многих он проложен скверной,

мой – лишь духовной чистотой.

 

И если мой рассказ продолжить,

тогда, я думаю, поймёшь,

что опыт мой тебе поможет

узнать где истина, где ложь.

 

Лишь потому ты здесь сегодня,

как друг и гость желанный мой,

что Волей призван я Господней

помочь тебе с твоей мечтой.

 

Позволь мне свой рассказ продолжить

о том, как стал я богачом,

и он тебе понять поможет

зачем помочь хочу и в чём?»

 

Происходящим впечатлённый,

в особенности, тем ковром,

Тимур ответил благосклонным

и соглашательским кивком.

 

И с тоном вежливым, учтивым,

как прежде, с гостем глаз на глаз,

Акбар продолжил свой правдивый

уже им начатый рассказ:

 

«Так годы шли. И поневоле

я долго был холостяком,

но о моей душевной боли

не знал никто с кем я знаком.

 

Мне женщин понимать хотелось,

я стал наивно полагать,

что в этом мне поможет смелость

пред ними чувства изливать.

 

Но тщетны были все усилья

в себя желанную влюбить!

Пришлось признать своё бессилье

хотя б одну лишь соблазнить!

 

Себя ценил я очень низко,

не ведал, как завоевать

то существо, что сердцу близко,

чтоб с ним семью свою создать.

 

Над женской логикой мышленья

я очень долго размышлял,

и, познавая их ученье,

впросак вначале попадал.

 

Но сложных нет наук на свете,

лишь изложенья их сложны:

я разгадал загадки эти,

они просты, но так важны!

 

Мне от разгадки стало худо,

отчаянью пришёл предел!

Помочь могло мне только чудо

улучшить скорбный мой удел».

 

Тимур

Когда разгадана загадка,

что женщиною мы зовём,

зачем же стало тебе гадко?

Не лучше ль, если их поймём?

 

Акбар

Досаду от моих разгадок

лишь опыт может объяснить,

познанья женщин плод не сладок,

о том излишне говорить.

 

Изранит разочарованье

того, кто женщину постиг,

умножатся его страданья,

душа издаст безмолвный крик.

 

Я стал тогда с такой же раной

в мольбах Аллаха умолять

прелестницу, что без изъяна

души и тела мне послать.

 

Так продолжалось год за годом,

я долго пребывал в мольбах,

жизнь пролетала мимоходом,

не внял, казалось, мне Аллах.

 

Таились горькие сомненья

в израненной душе моей

произойдут ли измененья,

и станет ли мне жизнь милей.

 

Ни труд упорный, ни ученье

приблизить не смогли к мечте,

но дух стремился с большим рвеньем

к желанной сердцу красоте.

 

Во снах виденья мне являлись

и в них порой я счастлив был:

все сладкие мечты сбывались

и мне Аллах благоволил.

 

Молил я Бога с пробужденьем,

чтоб явью стал мой дивный сон,

чтоб длились сладкие мгновенья

и был я счастьем упоён.

 

Но, ни молитвы, ни страданья

не могут обратиться в прах;

хоть мы не чувствуем вниманья,

о нас заботится Аллах.

 

Мне милость высшая явилась,

когда я ночью тихо спал;

во сне прекрасном мне приснилось,

что в рай чудесный я попал.

 

Словами смертных прелесть рая

я не посмею описать,

скажу лишь то, что в нём желая,

желанья можно исполнять.

 

С невыразимым наслажденьем

я созерцал там красоту,

желаний сладких исполненьем

любую достигал мечту.

 

И счастью не было предела,

был я любовью окружён;

такая радость мной владела! –

И был я ею упоён!

 

Когда я счастьем упивался

в неописуемой стране,

вблизи вдруг ангел показался

и говорить он начал мне:

 

«Вот для такого чудо – счастья

Всевышним каждый сотворён,

и лишь Иблиса подлой властью

твой мир несчастный развращён.

 

Когда, Иблису вняв, решила

съесть женщина запретный плод,

для человека наступила

пора несчастий и невзгод.

 

С тех пор нет истинного счастья

на грешной страждущей Земле,

под гнётом сатанинской власти

погряз твой мир в ужасном зле.

 

Тот, кто любой ценой стремиться

стервозных женщин покорять,

Иблису хочет покориться,

хоть может это он не знать.

 

Ведь чтоб чудовищным запросам

стервозных женщин угодить,

скорей он станет кровососом

и будет людям лишь вредить.

 

И стоит ли тогда дивиться,

что был потерян дивный рай?

Чтоб вновь вернуть его трудиться

придётся тяжко, так и знай!

 

Для праведника в том лишь счастье

И рай прекраснейший земной,

Чтоб жить с любимыми в согласье

И в трудный день, и в день благой.

 

И каждый, кто в раю подобном

Прожил земные все года,

Как самый из богоугодных,

Войдёт в рай вечный без суда.

 

Но редкость на Земле согласье

И праведность не чтут почти;

Желанье призрачного счастья

Сбивает с верного пути.

 

Но праведность твою благую

Всевышний верно оценил:

Дорогу верную прямую

Перед тобою Он открыл.

 

Но том пути стать совершенней

Душой ты сможешь с каждым днём,

И в час суждённый дар священный

Ты в сердце ощутишь своём.

 

Тот дар – желаний исполненье, –

Он плод гигантского труда!

Духовного обогащенья

Он требует везде, всегда.

 

Но чтобы этого достигнуть,

Придётся многое познать,

Духовный замок свой воздвигнуть

И чистотой души блистать».

 

Спросил я: «Чем такую милость

Великую я заслужил?

Такая многим и не снилась!»

В ответ мне ангел говорил:

 

«Стервозным женщинам в угоду

ты в душу скверну не впустил,

не обратился в их породу

и никому не навредил.

 

Хотя была полна желанья

душа несчастная твоя,

ты предпочёл одни страданья

у Бога милости моля.

 

Ничем на свете не гнушаясь,

живёт подлец и лицемер,

и тем, бесчестно наживаясь,

даёт другим дурной пример.

 

Но что того гораздо хуже:

к таким лишь женщина идёт,

а с праведным никто не дружит –

она его не предпочтёт.

 

Чтоб угодить ей, ты не влился

в ряды бесчестных подлецов,

Аллаху только покорился

и Он тебе помочь готов!

 

Души твоей любая рана,

полученная от обид,

на ней досадливым изъяном

тебе пока ещё вредит.

 

От нежелательных изъянов

избавится душа твоя,

конечно, если будешь рьяно

учится жизни у меня.

 

Когда пройдёшь мои уроки,

твой дух заблещет красотой,

тебя покинут все пороки

и обретёшь ты дар святой!»

 

После такого объясненья

меня он начал обучать,

как верным быть своим стремленьям

и мысли чистыми держать.

 

Конечно, было всё непросто,

казалось, даже мне порой,

что нет в моём ученье роста,

как ни старался всей душой.

 

Но также мы не ощущаем,

как деревце в саду растёт,

но через годы получаем

желанный долгожданный плод!

 

Так получал я наставленья,

как день грядущий провести,

учился к милости, прощенью

и людям доброту нести.

 

А просыпаясь утром рано,

хвалу я Богу воздавал

с душевным трепетом и рьяно

за всё, что Он мне в жизни дал.

 

Трудясь над мудрости ученьем,

в один прекрасный жизни миг,

мной овладело озаренье –

я очень многого достиг!

 

Вдруг взором внутренним и ясным

и всей душой я ощутил

каким же создан мир прекрасным,

как Бог нас щедро наградил.

 

Но шлёт Он всем нам испытанья

и выбор каждому даёт:

за ложь воздаст Он наказаньем,

награду праведность найдёт.

 

У большинства в душе сомненья,

что существует ли Аллах,

хоть в трепетном благоговенье

Его возносят на словах.

 

Иначе как понять деянья

порядочных на вид людей,

что ищут свой предел мечтанья

среди награбленных вещей?

 

Хотя доподлинно известно,

Пророк нам всем передаёт,

что всякий, кто живёт бесчестно,

с Ним и Всевышним бой ведёт!

 

А в том и было озаренье,

что если, не страшась преград,

в Аллаха верить без сомненья,

то Он подарит райский сад!

 

И милосердием Аллаха

свои сомненья я изжил!

И я, Им созданный из праха,

в награду дар свой получил!

 

С тех пор повсюду рай со мною,

Он от меня неотделим:

Я властен над любой мечтою

И над желанием любым.

 

Всё, что угодно мне возникнет

за краткий миг передо мной:

желание дворец воздвигнет

с роскошной крышей золотой.

 

С моим желаньем воплотиться

любая вещь, любой предмет;

могу за миг переместиться

в любую даль быстрей, чем свет.

 

Желанья стали исполняться! –

Такой обрёл я чудный дар!

Я стал великим называться,

С тех пор меня зовут Акбар.

 

Одно лишь есть ограниченье:

свободный выбор людям дать,

и ни насильем, ни веленьем

на волю их не повлиять.

 

Но если выбор ими сделан,

За всё придётся отвечать,

и пусть не мнят, что грязным делом

возможно вечно процветать.

 

Я в силах над любым предметом,

как захочу, повелевать:

мы на ковре летели этом,

когда я стал того желать».

 

Слова Акбара подтверждая,

кувшин питьём наполнил сам

бокал, который поднимаясь,

поднёсся юноши к губам.

 

Акбар

«Попробуй, друг, нектар чудесный,

вкусней его на свете нет,

вкус ощутишь ты интересный,

вольётся в душу райский свет».

 

Тимур охотно подчинился,

рукою подхватил бокал,

нектаром сладким насладился,

затем восторженно сказал:

 

«Не устаю я удивляться

тем, что мне чувства говорят!

Иль чудеса мне эти снятся?

Иль я безумием объят?»

 

Акбар

Тебе лишь удивляться стоит

безумию других людей,

что в силах только мир построить,

в котором счастлив лишь злодей.

 

Надеюсь, юный друг согласен

свой рай потерянный вернуть,

понять насколько мир прекрасен,

найти свой к счастью верный путь?

 

Тимур

Да я мечтать не смел об этом!

Но вряд ли я смогу, как ты,

водимый ангельским советом,

являть желанные мечты.

 

Акбар

Ты только прояви решимость,

отбрось свои сомненья прочь

и Мудрого Аллаха милость

решит тогда тебе помочь.

 

Ты больше многих, что я знаю,

Вступить на этот путь готов;

Тебе я в этом помогаю –

мой непреклонный долг таков.

 

Тимур

Всё, что в моих доступных силах

я сделаю, чтоб рай вернуть!

Пусть кровь вскипит в иссохших жилах,

Меня ничем не отпугнуть!

 

Пройду любые испытанья,

чтоб рая мне достойным быть!

Во имя сладкого мечтанья

сомненья жажду я изжить!

 

Акбар

Мученья, адские страданья

твои здесь точно не нужны,

но пред тобой сейчас заданья,

что очень для тебя важны.

 

Их самая большая сложность

в том, чтоб их точно выполнять;

любая малая оплошность

серьёзно может повлиять.

 

Беспрекословно указанья

мои ты должен исполнять

и даже вопреки желаньям,

чтоб смог ты истину познать.

 

Тимур

Я весь в твоём распоряженье!

Скажи, с чего мне начинать?

Любой указ и повеленье

точь-в-точь готов я исполнять!

 

Акбар

Тебе приятных и не очень

Заданий семь лишь предстоят;

любому, кто душой порочен,

они изрядно навредят.

 

Но если с чистою душою

Мои задания пройти,

ты будешь награждён судьбою

и рай сумеешь обрести.

 

Теперь спросить хочу про злючку,

скажи, что думаешь о той,

что привела тебя за ручку,

считая, будто ты слепой?

 

Тимур

Надеюсь, что она не злая,

ведь будь она такой плохой,

она не стала б, как святая,

возиться добрый час со мной.

 

Она к тому же так прекрасна!

Признаюсь, я в неё влюблён,

вот и дурачился напрасно,

чтоб был вниманьем уделён.

 

Акбар

«Получишь ты её вниманье,

но впредь ты должен знать одно:

она томится в ожиданье,

не веришь? Выгляни в окно».

 

Тимур, послушав, так и сделал;

стояла там ещё она,

и мысль тогда им овладела:

в меня Мадина влюблена!

 

Тимур

Она и впрямь в слепца влюбилась?

Она меня там явно ждёт!

От ожиданья утомилась,

сейчас, наверное, уйдёт.

 

Вот и уходит в неизвестность,

считай, её я потерял.

За мой обман, мою нечестность

Аллах меня так покарал!

 

Скорей бы стал тебе подобен!

Тогда б её нашёл я вновь,

и был бы точно я способен

в её душе разжечь любовь!

 

Акбар

«Зачем откладывать? Ведь можно

любовь в ней нынче же разжечь,

тебе совсем не будет сложно

её внимание привлечь.

 

Лишь нужно подкатить к ней смело,

а как сейчас я покажу;

давай-ка выйдем! Ждёт нас дело!

Мой друг, пошли-ка к гаражу!»

 

Они из комнат вышли вместе,

не прибегая к чудесам;

как появились в нужном месте,

гараж открыл им двери сам.

 

И перед ними красовался

шикарный дорогущий джип,

Тимур машиной любовался,

к ней взглядом пристальным прилип.

 

Акбар

Вот что тебе необходимо,

чтоб сердце девы покорить!

Считай, твоя уже Мадина!

Ей точно без тебя не жить!

 

В машине денег сколь угодно

и адрес девушки твоей,

располагайся в ней удобно,

дарю тебе, Тимур, владей!

 

Тимур

Но как поеду к ней в машине?

Я ей представился слепым!

И по какой же вдруг причине

прозрел за день и стал таким?

 

Акбар

«Поверь уж на слово мужчине,

что вник в немало женских душ:

когда ты на такой машине,

они в любую верят чушь.

 

К тому же это и заданье,

считай, что первое твоё:

излей любовные признанья

красотке, соблазни её!»

 

Вдруг радостью сражённый шибкой,

Тимур от счастья засиял,

с широкой на лице улыбкой

обрадованный отвечал:

 

Тимур

«Не знал, что будет столь приятно

К твоим заданьям приступить!

Или пока мне непонятно

в чём трудность в этом может быть.

 

Акбар

Вперёд, мой друг, к большим свершеньям!

Мужайся, не страшась преград!

И прояви во всём терпенье,

Тогда не избежать наград!

 

Тимур

«Благодарю, что путь мне верный

к чудесной жизни указал!

Во всех деяньях быть примерным

меня ты этим обязал!»

 

Ворота медленно открылись,

в машину сел тогда юнец:

колёса джипа закрутились,

и позади уже дворец.

 

И на машине выезжая,

он вспомнил, как входил во двор,

себя за глупость проклиная,

боясь, что ждёт его позор.