Написан на суржике - разговорный язык, включающий элементы украинского и русского.

 

Глава3.

 

 

«Ах ты голубушка наша, розочка нераспустившаяся, идешь замуж, в мужнюю кабалу».

Но причитали для приличия, потому что так полагалось.

Пришли девушки в венках, из полевых цветов и ласково запели величальную венчальную песню, Стало так красиво и сладко на душе, что Ксюша заплакала, понравилась близость жениха, и она с гордо поднятой головой выполняла свою миссию. Свадьба длилась два дня и неделю похмелялись. Молодые стали жить отдельно, и каково ее было удивление, что муж ее оберегал, не разрешал поднимать тяжелые ведра, подниматься на рассвете. Они валялись аж до семи утра. Ксюша чувствовала себя барыней, она была счастлива и очень любила своего хозяина, говорила ему Вы, и каждую ночь ждала, как божью благодать.

Через девять месяцев в семье Запорожцев родилась дочь Нюрочка. Иван Иванович, глядя на малышку довольно улыбался, вся в мою матушку, красавица. Приехали свекор со свекровью, десять дней уговаривали сына с семьей вернуться в родную Рязань, но он не захотел, уж больно полюбил Украину, Вороново, Сиротино. Метелкино –эти русские островки на Украине , ему стали дорогими.

Ксения, каждый год рожала по ребеночку, но это ее не портило. Талия была как у молодой березки, Иван Иванович гордился женой красавицей, которая умела услужить мужу во всем.

Однажды после обеда, когда муж почивали, забежала мать Маши.

«Деточка, помоги мне постряпать, сегодня приезжает дочка с зятем.»

Радости Ксюши не было конца, ведь она редко видела любимую подружку,

а мужа ее вовсе никогда не видела.

Она, быстро собралась, и через десять минут уже пекла, варила, готовила стол, который только она, Ксения Терентьевна, могла сделать.

Всей этой премудрости ее научила барыня Трюмба, где она работала горничной. Там она научилась даже акушерству, и в любое время дня и ночи помогала роженицам.

Ксюша ждала подружку, умело рукодельничая.

 

Глава 4

 

Стол был знатным, На белоснежной льняной скатерти, которую Ксюша принесла из дома, в центре восседал большущий зажаренный в сметане гусь. Ароматный запах разносился до соседей, они предчувствовали какое-то событие и на всякий случай подошли поближе к Машиным воротам А когда Ксюша испекла пирог с капустой и луком, всем захотелось его попробовать. Даже стЕпенный Машин отец, Микита Гаврилович, не стерпел, и отщипнув кусочек, с аппетитом по- волчьи проглотил его, вытирая подстриженную бородку.

Ксюше это не понравилось, но она промолчала, из уважения к старшему.

Наталья, мать Маши принесла из подвала холодной вишневой наливки,

соленых помидоров, огурцов, квашеных яблок. Белые мисочки сияли чистотой.

Все домашние нетерпеливо смотрели на дерево, где сидел Петяй, меньший братик Маши, он зорко глядел на дорогу.

Едут, что мочи заорал недоросль, вот- вот подъезжают. Все засуетились. Отец схватил икону, а мать каравай, вынутый из печи, чтобы по - божьему встретить молодых, тем более, что Степан в гостях у тестя был впервые. На улице послышался людской смешок:

«Мария Микитишна, а чо сама, где хозяин ?» «Поехал за солью, с чумаками» - буркнула молодица. Старший брат Маши, почти парубок, завзято отворил ворота. Богатая подвода плавно вкатилась в отчий двор. На подводе сидела молодая красавица – казачка, но одна без Степана. Соседи хотели зайти на минутку, чтобы поближе поздороваться, но Микита Гаврилович грозно поглядев на них, попугал: «Собака отвязана».

Когда ворота закрылись, и Машка увидела, что все свои, гордо расправила складки на шелковой юбки, сняла кашемировый платок с бахромой и вполголоса проговорила : «Теперь можешь объявляться !».

Вся родня, и Ксюша с изумлением раскрыла рты. Зашевелилась на бричке

дорогая попона, и Степан выскочил из нее. Он так и остался подростком,

выглядел, как старый ребенок, узенькие плечики торчали из батистовой рубашечки, худенькие ножки, как у кузнечика, но был очень проворным и приучен к работе. Зять повис на шеи у двухметрового Микиты Гавриловича, три раза с ним поцеловался и одарил тестя большим куском ветчины, из собственной коптильни, и еще чего-то, завернутое в чистую тряпицу, от чего Микита прослезился и был очень доволен. Теще подарил отрез на платье и модного бумазейку сыновьям на рубахи. Наталья очень сожалела, что не видели всего этого ее кумушки –зазнобушки. Сестрам и братьям сладкое угощение: халву, мятные коники, мармелады, мекады, конфеты.

Все уселись за стол. Степан не сводил глаз с жены, пытаясь во всем ей угодить. Мария Микитична была цветущей, откормленной, белолицей госпожою. Красивые глаза были непонятны : то ли они счастливые, то ли ждали счастья. Свекор с зятем вышли в сад.

Маша и Ксюша убежали в хату пошептаться.

«Все не на шушукаются, про себя улыбнулась Машина мама, и пошла давать еду визжащим поросятам.

 

Продолжение следует.