Легенда старого замка. Часть 1. (В соавторстве Екатериной Бердичевой)
Аудиозапись
Фотограф Сергей Прихидько
На холме графский замок. Растеплился
Поздний вечер, почти уже ночь.
Над рекою туманы колеблются…
Соловей тишину превозмочь
Все пытается трелью изысканной.
Но послышался топот копыт.
Это всадник, летящий неистово,
На свидание к милой спешит.
Из походов по дальним владениям
Он вернулся, страдая душой
По графине. Ее в сновидениях
Целовал. Но на деле лишён
Лицезренья прекрасного облика…
Рыцарь-странник отменнейший бард.
Струны домры тихонечко трогает
И поет, в свой уверившись фарт:
«Даль окутана тайной небесною.
Восхищаясь твоей красотой,
Вечер нежно приветствует песнею
Ту, что звезды затмила собой!
Под балконом стою, как потерянный,
И мечтаю услышать твой вздох.
Рыцарь робкий, в себе неуверенный,
До утра ждать привета готов!
В иноземных тяжелых скитаниях
Я мечтал о тебе до зари.
Покажись, неземное создание,
Мне улыбку свою подари!»
Услыхав голос хрипло взлетающий,
Камеристку графиня зовет:
«Посмотри, да монетку подай еще,
Петь в ночи…нет, каков идиот!
Дивный сон подошел, нега легкая,
В небесах я парить начала…
Принесла трубадура нелегкая,
Прогони же подальше осла!»
И зевнула так сладко, с протяжкою,
Оправляя кисейный подол.
Побрела исполнять волю тяжкую
Камеристка, глаза долу, в пол.
Но слова, что графиня серчавшая
Передать приказала певцу,
Не осмелилась дева прекрасная –
Стыдно их говорить молодцу.
Песней нежной служанка влеченная –
Голос страстный ее покорил.
Взяв накидку графини парчовую,
Побежала из всех своих сил.
Натянув капюшон, спрятав личико,
чтобы рыцарь не смог распознать
в ней девчонку без рода, обычную,
что не знает, отец кто и мать.
Отдышавшись за белой колонною,
Подошла величаво она.
Бард стоял под зеленою кроною,
Тучкой легкой укрылась Луна…
Рыцарь пал на колени: «Прекрасная,
Моя жизнь лишь тобою полна!
Ну не стой предо мной безучастною…»
По воде побежала волна,
А по веткам звезда полуночная
Серебристый рассыпала блеск…
«Ну спустись же ко мне, непорочная!»..
Тут спугнул тишину громкий плеск,
И на отмель песчаную малую
Ошалело чихнув комаром,
Взгромоздилась русалка усталая:
«Может быть, попоете потом?
Нынче выдалась ночка тяжелая –
Буря в верхнем теченье реки:
Рыба снулая плавает, квёлая,
Да расставили сеть рыбаки…
Убирала коряги без устали,
Хвостик нежный изранила в кровь!
А тут вы со своими безумствами…
Помогли б, а потом про любовь?!»
Замерла камеристка в волнении:
Всем известно же в этом краю,
Что графине подвластны стремления
Всех стихий! «Я себя отдаю
В Ваши руки, о, Боги бессмертные!
Помогите, пожалуйста, мне!
Хоть неведомы знанья запретные,
Не могу я стоять в стороне!
Ведь хозяйке, что днем или вечером,
До других никогда дела нет…
А любовь, что обманом помечена,
Лишь к страданьям бесплатный билет!»
Рыцарь тихо вздохнул, взгляд опущенный:
«Видно, камень у девы в груди,
Равнодушна она к мукам сущего…»
«Бард, прошу, никуда не ходи…»
Бросив парню накидку тяжелую,
Обожгла ярким взглядом: не тронь!
А с небес подтверждением молния
Покатилась в девичью ладонь….
Тучи небом поплыли расшитые
Блеском сполохов. Тьма улеглась:
«Я – никто. Самозванка без титула
Но помочь перед Богом клялась…»
Лес стонал, филин ухал пророчески:
«Правда вскроется, и не одна.
Повенчаются два одиночества,
С барда глаз упадет пелена.
Но помочь ты должна своей силою
Порождению пенной волны:
Не рыдать над бесценной могилою
А цветные придумывать сны
О любви беззаветной и преданной.
И конечно, почти неземной.
За работу! Раздумывать некогда!
Ведь русалочке надо домой!»
Камеристка дрожала в волнении,
Жег ладони небесный огонь.
Как придать тем словам воплощение?
Бил копытом испуганный конь…
Подошла к омутнице, движение –
И русалку залил теплый свет.
Пролетело всего лишь мгновение,
Крови алой на теле уж нет
«Объясни мне, морская русалочка,
Что в речной потеряла воде?
Коль резвилась бы дома ты в салочки –
Не поранила хвостик бы здесь»
«Ах, волшебница добрая, милая,
Расскажу все, ничуть не тая,
Полюбила… Подруга постылая,
Позавидовав, словно змея,
Увела за собою судьбинушку,
Без кого мне не люб белый свет.
Я искала, отчизну отринувши,
Бесконечных почти тридцать лет…»
« Ну так что же? Нашла разлюбезного?
Неужели вот в этой глуши?
Но я знаю мужчин всей окрестности…»
«Он сокрыт под водой… Камыши
Были милому мягкой периною…
Но поднять его кверху нет сил.
Ноги спутаны донною тиною.
Цепи держит коряга. Просил
Он во сне: повидаться бы с солнышком!»
«Может, это какой-то подвох?
Ждать в воде столько лет, словно зернышко…»
«Помоги, он живой! Видит Бог!»
Свет ладоней на воду направила
Камеристка. Уверенность в ней,
Словно льдинка весенняя, таяла…
Ветер дунул порывом сильней,
Распахнулось подводное логово.
Набежала крутая волна,
И на берег, волшебнице под ноги,
Труп мужчины швырнула она,
Да с ворчанием, словно чудовище,
Отползала, покинувши плёс.
«Вот, русалка, твоё ли сокровище?»
«Ах, любимый!»…Лились реки слез,
Прижимала русалка холодные
Руки к сердцу. «Очнись же, мой друг!
Погляди, для тебя благородная
Дама встала средь ночи… Разлук
Нам с тобою вовек не обещано!»
Но не дышит, нет стука в груди…
«Что мне делать, волшебная женщина?»
«Поцелуем его пробуди!»
