Ты сосуд золотого обжига...

Ты сосуд золотого обжига,

И земля лишь очаг тревог.

Боже! сколько недель не прожито,

Сколько счастья прожить бы мог.

 

О земля, что жгла травы горькие,

Уходя из-под самых ног,

Все мечты, словно павших -- сколько их! --

В поле хладном хоронит рок.

 

Только любит травинку каждую

Сердце, хоть до конца изнемог,

И молил звёзды хрипом страждущим,

Чтобы свет лёг на пыль дорог.

 

Небеса, ветер, травы ясные,

Блики солнца, заря и тишь...

Что же раны такие красные,

И, как пленник, в тиши молчишь?..

 

Только краешки губ качаются,

И страданиям здесь конец.

Как старик, нежно улыбается

Летним зорям живой мертвец.

 

Там, где вьются кусты брусничные,

В чёрной чаще густой, боец,

Ветки сдвинув рукой безразличною,

Ты стоишь, будто бы мертвец.

 

Что о прошлом?.. ни силы, ни веры нет,

Одиночества злой венец,

И роса, а не женщина верная,

Тихо плачет: "мертвец, мертвец..."

 

Ты же с ласкою сам над всхлипами

Приклонись к ней в туманный дым,

И шепни ей губами тихими,

Что не надо рыдать по живым.

 

Где-то там, за полями дальними

Твой прилёг благодатный край.

Но к нему лишь шагами мягкими,

И с любовью своей ступай.

 

...Милый лес, но который же век и час

Ищешь ты в небесах отца?

Приюти, обогрей и в который раз

Напои родником мертвеца.

 

Милый лес, золотого обжига

Навсегда отболит печать.

В поздний день ли случится Божию

Золотую зарю встречать?..

 

Чтобы только руками чистыми

Тронуть то, почему воскрес.

Чтобы тихими билось искрами

Это солнце Царю небес.