12 часов из жизни мужчины и женщины. Часть 5
- А как сложилась жизнь у Ветки,- тихо спросил Чистов, пропустив мимо ушей рассуждения Веры.
- Погибла твоя Ветка два года назад. Разбилась на своей машине при невыясненных обстоятельствах,- ответила Вера.
- Покажи фото своей дочери,- быстро перевел разговор Чистов, ему вдруг нестерпимо захотелось напиться до зелёных веников, до потери пульса.
- И ещё принеси, пожалуйста, бутылку водки, - попросил открытым текстом Чистов.
Вера положила перед Чистовым фотоальбом и пошла на кухню за водкой. Чистов долго и внимательно всматривался в черты лица красивой девочки-подростка и не находил внешнего сходства с Гавриловым. Девочка похожа на мать, а где же блондин папа? Что - то здесь не так...
Вера принесла три стакана, бутылку "Столичной", "Боржоми", закуску.
- Верун, хочу с тобой помянуть Ветку. Царство ей небесное! Виноват я перед Вами и нет мне прощения на этом свете!- чистосердечно покаялся Чистов.
Плеснул в стаканы водки. На Веткин стакан положил кусок черного хлеба с солью. Не чокаясь, вздрогнули. Помолчали каждый о своем.
- Бог простит,- примирительно ответила Вера.
- Дочка у тебя славная, слов нет. Только следов присутствия Гаврилова не нашёл, как не старался,- начал Чистов, - расскажи-ка, дорогая, подробно, где затерялись следы Гаврилова и, когда родилась дочь.
Вера ответила.
- Так вот, ненагядыш ты мой, Гаврилов не мог в это время быть с тобой. Он полгода лежал в Боткинской больнице со сломанной ногой, и его добросовестно окучивала медсестра Томка, которая раньше нас на год закончила школу. Да, знаешь ты её прекрасно",- выложил Чистов.
- Какие же мужики вы мерзавцы! Поголовно! Все! Теперь понятно, почему Гаврилов запретил навещать его в больнице, а эта зараза при встрече не узнавала меня,- выругалась Вера, добавляя для связки слов крутую латынь.
- Все, кроме меня,- быстро вставил Чистов.
- А уж ты, Чистый, мерзавец самой высшей пробы! Единственный раз тебе не уважила и ты усвистел к Виолетке,- Вера вздохнула, посмотрела на Чистова синими брызгами,- однако, мерзавец до сих пор любимый!
Чистов вспомнил эпизод из жизни девятнадцатилетних молодых людей, которые любили и были счастливы. Вера и Чистов ехали в электричке на дачу к родителям Чистова. В тамбуре, куда они вышли за две минуты до подхода электрички к Химкам, к ним неожиданно обратился пьяненький мужичок лет пятидесяти:
- Красивыми не были, а молодыми были,- выдал хмельной Пророк сентенцию, подумав добавил, обращаясь к Вере: "Ты ему не верь! Он тебя бросит!" Бесшумно и быстро, как приведение исчез в вагоне электрички.
Молодые люди опешили, а потом дружно рассмеялись. Дверь электрического поезда открылась и они вышли на платформу "Химки". Через два года разругались, и Чистов ушёл к Виолетке своей первой любви. Что мог разглядеть в счастливых лицах и глазах молодых людей за несколько секунд пьяный мужик в тамбуре?
Чистов пропустил мимо ушей Верино признание в любви.
- Ну и дела, мать! Какого же ты корреспондента, не сообщила, что родила мне дочь!? Ты знала мою сестру, бывала у нас дома. Ты обязана была сообщить! Обязана! Что же ты, мать, натворила! Считал все эти годы, что это я наломал дров, но ты наломала их больше и раньше,- взорвался, покраснев, как варёный рак, а потом побледнев, как полотно Чистов. Такого поворота событий Чистов не ожидал ни сном, ни духом!
В комнату вошли Лариса и Славик и во время прервали мучительный для двоих разговор.
- Хорошо устроилась команда молодости нашей, мы на кухне вкалываем, как папа Карла за растрату, а эти душевно попивают водочку, воркуя над фотоальбомом, вспоминая бурную молодость,- позавидовал Славик, приглашая к праздничному столу.
Продолжение следует.
