Пороки
Из века в век слышны одни упреки,
из года в год, все то же вновь вокруг,
засилье глупости и слабости, пороки,
в часы и дни людских страданий, мук.
Вот, говорила Жадность: мне все мало,
и подставляя Наглости плечо,
поднаклонилась, подняла, забрала,
затем взяла, промолвила: еще!
Другим завидует завистливая Зависть,
с неудовольствием, а чаще с отвращением,
глазами пожирает все, как напасть,
с завидным аппетитом без сомнения.
Тонка у Подлости известно всем - кишка,
что гадостью творит себе на корысть,
и чаще как-то все исподтишка,
а мы наивно призываем совесть.
Твердим: чужого не воруй, не трожь!
не сквернословь и не прелюбодействуй,
и презирая фибрами всю ложь,
по-человечески живи, но не злодействуй.
Пусть для тебя не новы эти строки,
мой добрый, уважаемый читатель.
Как знать, исчезнут ли пороки?
не мне судить, ведь я не предсказатель!
из года в год, все то же вновь вокруг,
засилье глупости и слабости, пороки,
в часы и дни людских страданий, мук.
Вот, говорила Жадность: мне все мало,
и подставляя Наглости плечо,
поднаклонилась, подняла, забрала,
затем взяла, промолвила: еще!
Другим завидует завистливая Зависть,
с неудовольствием, а чаще с отвращением,
глазами пожирает все, как напасть,
с завидным аппетитом без сомнения.
Тонка у Подлости известно всем - кишка,
что гадостью творит себе на корысть,
и чаще как-то все исподтишка,
а мы наивно призываем совесть.
Твердим: чужого не воруй, не трожь!
не сквернословь и не прелюбодействуй,
и презирая фибрами всю ложь,
по-человечески живи, но не злодействуй.
Пусть для тебя не новы эти строки,
мой добрый, уважаемый читатель.
Как знать, исчезнут ли пороки?
не мне судить, ведь я не предсказатель!
Из века в век слышны одни упреки,
из года в год, все то же вновь вокруг,
засилье глупости и слабости, пороки,
в часы и дни людских страданий, мук.
Вот, говорила Жадность: мне все мало,
и подставляя Наглости плечо,
поднаклонилась, подняла, забрала,
затем взяла, промолвила: еще!
Другим завидует завистливая Зависть,
с неудовольствием, а чаще с отвращением,
глазами пожирает все, как напасть,
с завидным аппетитом без сомнения.
Тонка у Подлости известно всем - кишка,
что гадостью творит себе на корысть,
и чаще как-то все исподтишка,
а мы наивно призываем совесть.
Твердим: чужого не воруй, не трожь!
не сквернословь и не прелюбодействуй,
и презирая фибрами всю ложь,
по-человечески живи, но не злодействуй.
Пусть для тебя не новы эти строки,
мой добрый, уважаемый читатель.
Как знать, исчезнут ли пороки?
не мне судить, ведь я не предсказатель!
из года в год, все то же вновь вокруг,
засилье глупости и слабости, пороки,
в часы и дни людских страданий, мук.
Вот, говорила Жадность: мне все мало,
и подставляя Наглости плечо,
поднаклонилась, подняла, забрала,
затем взяла, промолвила: еще!
Другим завидует завистливая Зависть,
с неудовольствием, а чаще с отвращением,
глазами пожирает все, как напасть,
с завидным аппетитом без сомнения.
Тонка у Подлости известно всем - кишка,
что гадостью творит себе на корысть,
и чаще как-то все исподтишка,
а мы наивно призываем совесть.
Твердим: чужого не воруй, не трожь!
не сквернословь и не прелюбодействуй,
и презирая фибрами всю ложь,
по-человечески живи, но не злодействуй.
Пусть для тебя не новы эти строки,
мой добрый, уважаемый читатель.
Как знать, исчезнут ли пороки?
не мне судить, ведь я не предсказатель!