Русь утренняя

РУСЬ УТРЕННЯЯ

 

Повесть в стихах

 

Предисловие ироническое

 

История от первых обезьян

До современной прогрессивной жизни —

Такой же сногсшибательный обман,

Как сумасшедший бред о коммунизме.

 

Вот дикая эпоха пронеслась,

И, поумнев немного, обезьяна

Весомой палкою обзавелась,

С собой её таская неустанно.

 

Она была заместо костыля,

И с нею на изрядном удаленье

Доступной стала матушка земля,

А не одни лишь ветки и деревья.

 

Она короткий механизм руки

Продлила до возможностей счастливых,

И с нею стали дерзостно-легки

Сбивания плодов неисчислимых.

 

Она украсила нелёгкий путь

До власти сверхоружия и злата,

Поскольку можно было долбануть

Наивно-непослушного собрата.

 

И если он не понимал сперва,

И если пальцы скрючивала фига,

Ударить можно было раз, и два,

И три — до положительного сдвига.

 

Но палка, забывая листьев шум

(В забвенье этом кроется не мало),

Не только ноги, руки, но и ум

За долгие столетья развивала.

 

Сначала гордый ум не захотел

Жить стадной жизнью, грубой, примитивной.

В мечтаниях упорных он взлетел

До области семейственно-интимной.

 

Но и в семейном быте он устал

И хмурыми подумывал веками,

Что не сколотишь добрый капитал

Одними лишь семейными руками.

 

Что надо семьи многие прибрать

Посредством денег, силы и коварства

И во главе порабощённых стать.

И вот уже возникли государства.

 

Но ум есть ум. Какой ни есть доход,

Ему всё недостаточно, всё мало.

И вот империи он создаёт.

И алчность пуще прежнего взыграла.

 

Сверхгосударства вечную войну,

Войдя в азарт, друг другу объявляют.

И всё растут в длину и в ширину,

И главари карманы набивают.

 

Но это внешне видимый аспект,

А есть еще и внутренний. Богатство,

Которого сильней на свете нет,

Творит невиданные святотатства.

 

Они с годами так меняют жизнь,

Так строят отношения людские,

Что для одних — хоть сразу в гроб ложись,

А для других — эльбрусы золотые.

 

Возьмём такой бесхитростный пример.

Еще недавно в Англии не часто

На сотню тысяч душ миллионер

(Миллионер — подумайте) втречался.

 

А нынче только в Лондоне одном

Миллиардеров сотни! Не смешно ли?

Вы лишь немногих вспомните с трудом,

А целиком — вороньи стаи в поле.

 

Рабовладенье, феодальный строй,

Капитализм, формация сегодня,

Они из страсти никакой иной,

Но страсти к золоту. Она, как сводня,

 

Со шлюхой-капиталом нас, людей,

Делами непотребными сближает,

И больше никаких у нас идей,

И этим страсть влечёт и заражает.

 

И нету избавленья от неё,

Покуда род людской подвержен рабству,

Покуда он смирение своё

Не сменит жгучим гневом к государству.

 

Пока душой и телом не поймёт,

Что сам себе он враг первостатейный,

Поскольку прозябает, не живёт

Своей болотной жизнью безыдейной.

 

А ведь идея так ясна, проста —

Уйти от прозябанья и смиренья,

От всепрощенья, то есть от Христа,

От послежизненного воскресенья.

 

Прижизненно воскреснуть мы должны,

Воскреснуть духом и воскреснуть телом

И рабство кровопийцы-сатаны

Разрушить наступлением умелым.

 

Но не таким, коротким, словно час,

А волевым, решительным, навечным,

Чтоб никогда не сник и не угас,

Но всепланетным стал, всечеловечным...

 

Вот нынешней итории черты,

Вот нынешней гордыни заблужденье!

Что после них осталось? Лишь кресты.

Лишь только дьявольское наважденье.

 

Не учат нас уроки прошлых лет.

Ушибы, поражения не учат.

История? Её поныне нет.

Заместо правды — измышлений куча.

 

Кого устроит обезьянья чушь?

Лишь только тех, кто лжи кромешной служит.

Всё это опровергнуто, к тому ж,

Но ложь над сонным миром кружит, кружит.

 

Ведь стоит лишь задуматься над тем,

А что за миллиардные эпохи

Останется? — Крушенье, прах и темь.

И от ученья ложного — ни крохи.

 

Но есть ли Истина? И свет её?

Возможно, что и это заблужденье?

Не торопись, читатель. Вот моё,

Христовых откровений изложенье.

 

22.07.16 г.,

Сщмч. Панкратия, еп. Тавроменийского