У мамы руки - ссохшейся лозой..
У мамы руки – ссохшейся лозой
бессрочно притороченные к швабре.
Уборщица в столовой городской.
Я этого стыдился и с гитарой
Разучивал аккорды на балконе
о времени ко мне неблагосклонном.
А вечером – с работы пирожки.
Мы пили чай. Мечтали - к морю, в отпуск.
И лунный глаз в окно, по-воровски,
заглядывал. Крутился где-то глобус
ракушек, побережий и пионов,
распластанных медуз и брызг солёных.
Мы к морю не поедем никогда.
Не станет мамы. Жалок и растерян
я спрашивал дремавшего Христа
на тумбочке у маминой постели:
«Куда ты смотришь? Где же справедливость?»
Порвал его и выбросил пугливо.
За окнами сплетался и шумел,
проклевываясь почками и свистом,
мой взрослый мир. Сквозь проволоку дел
цеплялся за фасады и карнизы
корявыми, но цепкими ростками.
А с фото на меня смотрела мама...
