Аккордно.

Рвётся струна, режет пальцы холодом стали.

Святыми не стали, не были и в небыли жили.

В такт обрывается в нас все начала печалью,

Кап в лужу зари. А морали из праха и пыли.

 

В пальцах гул боли, волею неба... Аккордно.

Мордою вышел всевышний, всенижний упрятан.

Отбелят в церквушке со шкуры тёмные пятна

И внятно споют про любовь и прощение орды.

 

А я, взяв аккорд, затяну... Устало и хрипло.

Врёт усилок, а мой голос отчаяньем сорван.

И не быть мне покорным. Поп-кормом у липких.

Я выси на "ми" раскужу, разложу на отборном.

 

Споткнётся Пегас подомной, надымит, зачихает.

И придётся идти босиком по углям или небу...

А там старец седой, опустив взгляд, пообещает,

Что апостол он, мне остолопу, прощает Гиену.

 

Потому как от сердца рвал струны, песнею веры.

Не предан, не предал и жизни учился на воле.

И учила она не по водам идти,- полем смертным.

Да орать не от боли, а сжав кулаки для ответа.

 

Взвизгнув, струна, резанула по пальцу и стихла.

Очнулся от сна, а на морде роса, толи слёзы...

А ночка как нежно поёт, я не слышал за хрипом.

Прости нас всех, Боже... Оглохших от прозы...

 

***

10 апреля 2018 г