Пока не стерты молью гобелены ...

Все чаще вижу я, как умерла.

Лежу в гробу и, как сквозь стену, слышу

Обрывки фраз и мысли, и слова,

И как ступает голубь по карнизу…

 

Отчетливо я слышу детский плач

И вижу мать, кормящую младенца…

Как за окном гоняют дети мяч,

Как зеркало прикрыто полотенцем…

 

Я вижу, как три дня идут ко мне

Уставшие, трагические лица.

И лишь один со мной наедине

Остался на ночь, полистать страницы …

 

Присел на стул, вздохнул, свечу зажег

Губами прикоснулся век холодных.

Как долго ты не появляться мог

В моих живых ночах тобой голодных?!

 

А он, не слыша, начал монолог

Привет родная, жаль тебя не слышу,

Как мне хотелось, чтоб упал мой гроб

И ты услышал плачущую душу…

 

Но подчиняясь праву бытия -

Канонам веры в тяжкий час напасти -

Я губы сжавши, слушала тебя

«В собранье песен верных юной страсти»

 

Ты мне читал Петрарку наизусть

Седой как лунь, внимая Музы благу,

Ты покаяние принес и грусть,

Вкушая строк живительную влагу …

 

Твоя тоска звенела в тишине,

Раскаянье пронизывало стены.

И я шепнула, помни обо мне

Пока не стерты молью гобелены.