Изменник Родины
«Много может усиленная молитва праведного».
Иаков 5: 16
Край Колымский, угрюмый, суровый,
Молчаливые сопки в снегу.
Белый снег здесь бывает багровый,
И его я забыть не могу.
Снятся вышки, бараки, овчарки,
Злобный крик и неистовый лай.
Сколько крови, невинной и жаркой,
Видел этот заснеженный край…
Шла война, наш отряд, окруженный,
Пробирался в глубоком тылу.
Снова бой, затяжной, напряженный,
И вот я оказался в плену.
Год немецкого плена, а после –
Трибунал, приговор и тюрьма.
И я долгие зимы и весны
Проводил у тебя, Колыма.
И за плен и за Божие слово
Здесь проходят сквозь ада круги.
Нам один приговор уготован:
Мы для Родины нашей – враги.
День за днем, изможденных, голодных,
Отправляют нас сопки дробить.
На ветрах, коченея, холодных
Нужно было нам трассу мостить.
Эта трасса полита слезами
И окрашена кровью людей.
Мы мостили своими костями,
Погибая от пуль сторожей.
Был один старичок между нами,
Был он странным, каким-то другим.
Все шептал он и двигал губами,
И казался нам очень смешным.
Старика шептуном мы прозвали,
За молитвы дразнили его.
Все над ним от души хохотали,
А он, знай себе, шепчет свое.
И хотя мы его унижали,
Он спокойно и молча терпел.
И сначала мы даже не знали,
Что на счастье он наше сидел.
Полумертвых, больных и бессильных
Пригоняют в бараки людей.
От ударов, работ непосильных
Ноют раны сильней и сильней.
Стонут люди ночами в бараке,
Кто помог бы им всё пережить?
А он встанет, утешит словами,
Даст водички холодной попить.
Про любовь Иисуса расскажет,
Про великие Божьи дела.
И как будто бальзамом помажет
Наши души и наши тела.
Все плохое тогда отступало,
Многим людям так жизни он спас.
И одно нас всегда удивляло:
Где же черпал он силы для нас?
Как-то раз в свистопляске бурана
На работу колонна бредет.
Лай овчарок и крики охраны,
И вот здесь мой черед настает.
Я совсем обессилел в дороге,
Снег и ветер и трудно дышать.
И уже не идут мои ноги,
И я стал ото всех отставать.
Вдруг я чувствую: дуло мне в спину,
И вот-вот уже будут стрелять.
«Неужели я так здесь и сгину?
Как не хочется все ж умирать!»
Конвоир меня дулом толкает
И снимает походный планшет.
Его в сторону с силой бросает
И командует: «Быстро в кювет!»
Это значит: шаг влево, шаг вправо –
За попытку к побегу убьют.
А не выполнить – нет у нас права,
За такое нас псы раздерут.
Я упал и прошу у солдата:
«Мне не встать, ты, браток, помоги».
Он трясет предо мной автоматом:
«Ты не брат мне, вы – наши враги!»
Вдруг шептун наш ко мне подбегает,
Говорит: «Мою руку держи».
Мне подняться с земли помогает,
А я в страхе шепчу: «Отойди!
Возвращайся в шеренгу скорее,
Ведь за это пускают в расход.
Мне помочь ты ничем не сумеешь,
Нас охранник обоих убьет».
Все солдаты к нему подбегают,
Кто-то вскинул в упор автомат;
И прикладами бьют и пинают,
И орут: «Поп собачий, назад!»
А шеренга, застыв, ожидает,
Что вот-вот автомат застрочит.
Он же руки свои воздевает
И тихонько молитву творит.
И вот вдруг его бить перестали
И сказали: «В шеренгу иди».
Вновь, ругаясь, ко мне подбежали
И кричат: «За планшетом ползи!»
Бьют прикладом, к кювету толкают,
Заставляют планшет подобрать.
И уже поводки отпускают
И собакам командуют: «Взять!»
Три овчарки ко мне подбегают,
Скалят зубы и злобно рычат.
Только вдруг как-то враз умолкают
И о, чудо, я слышу: скулят!
И стоят над моей головою,
Словно кто-то велел им стоять.
И тихонько скулят надо мною,
А охранники мечутся: «Взять!»
Вся колонна в немом изумленье
На великое чудо глядит.
А шептун в глубочайшем смиренье
Непрестанно молитву твердит.
Я лежу и верчу головою;
«В строй иди!» - конвоиры кричат.
А собаки скулят надо мною,
И все люди так странно молчат.
Я поднялся, в колонну шагаю,
И откуда вдруг сила взялась?
«Это Бог!» - я теперь понимаю;
А охрана от страха тряслась.
Жив Господь! Это Божия сила
Не дала меня псам растерзать.
По молитве мне жизнь сохранила,
И я вижу ее благодать.
Она пасти зверям заграждает,
Она верой чрез море ведет.
И таких вот, как я, пробуждает
И источники жизни дает.
Шептуна мы с тех пор уважали,
Как могли, охраняли его.
«Наш отец» - его ласково звали
И учились любить чрез него.
И с годами теперь понимаю,
Как же много он сделал для нас.
Чрез «изменника» этого, знаю,
Меня Бог от погибели спас…
Снятся вышки, бараки, овчарки,
Снятся сопки в суровом краю.
И я Богу с молитвою жаркой
Неустанно хвалу воздаю.
Не случайно я там очутился,
Не случайно так сильно страдал.
В том божественный план проявился,
Чтобы Бога я там отыскал.
Не случайно и то, что с тобою
Происходит на данный момент.
Это сделано Божьей рукою,
Это Божьего плана фрагмент.
Если сердце в молитве откроешь,
Верь, что сила ее велика.
Только с нею ты что-то устроишь,
Хоть и ноша твоя нелегка.
Пусть Господь путеводной звездою
Освещает твой жизненный путь.
Если с Ним ты, Он тоже с тобою,
Лишь в молитве здесь кроется суть.
