Перед боем

Всё смешалось проклятой судьбою:

И любовь, и несчастье, и скорбь.

Слышишь грохот последнего боя?

Имя матери, смерть и любовь.

 

Что теперь в этой жизни осталось?

Посмотри на неё с высоты.

Только люлька под Богом качалась,

И над адом становишься ты.

 

В эту бездну тяжёлую взгляда

Ни взглянуть, ни упасть, ни отдать.

Может, всё это ангелу надо.

Чтобы Вий не заставил страдать.

 

Ты не будешь в бою победитель,

Чужедальней коснёшься земли.

Но молчит и твой ангел-хранитель.

Или умерло солнце в дали.

 

Слёзы горькие, мира не требуй:

Твоё сердце от боли кричит,

Чтобы ад разорвал это небо

За спалённые звёзды в ночи.

 

Но тупое лихое сиротство

И лампады отравленных слёз

Все взрастили в тебе благородство

Заступаться за братьев всерьёз.

 

Своей жизни щадить не пытаясь,

Ты глядишь в окаянную даль.

Сквозь решительность, горечь, усталость,

Факел Бога -- живая печаль.

 

На восторг демонической силы

Разгорятся два чистых огня

В опалённых глазах твоих, милость

Всепрощенья у неба моля.

 

Ты не вспомнишь боёв исполинских,

Прикоснувшись к холодной земле,

Только песен покой материнских,

Голос сына и холод степей.

 

Жизнь дала тебе горя так много,

Но в ней тоже мелькнул светлый рай.

Сосны шепчутся голосом Бога:

"Ты в бою этом не умирай".

 

 

Это будет лихая дорога,

Как и жизнь: через ад в чистый рай.

 

Сосны шепчутся голосом Бога:

"Ты в бою этом не умирай".