Анализ стихотворенния П.Смородина "Мы сегодня ребёнка убили..."
(cогласие автора получено)
*
Мы сегодня ребёнка убили…
Три минуты хватило всего,
Чтобы в пошлом тазу утопили
Беззащитное тельце его.
Грех убийства вовек неоплатен.
Мы безумно смотрели одно,
Как зловеще на белом халате
Расплывается крови пятно…
Был ужасен итог приговора.
Мы больничный покинули зал:
Я – с глазами побитого вора,
Ты – … исчезла.
Остались глаза,
Что, от боли ослепшие, сами
Шли за мной, опустев изнутри!
…Умоляю, такими глазами
Никогда на меня не смотри...
Скажу сразу, я замерла, когда увидела название стихотворения. Зная автора, я предвидела нечто неординарное, и мои предвидения оправдались.
Прежде чем дать такое заглавие стихотворению – «Мы сегодня ребёнка убили...», – нужно крепко подумать, потому что оно настраивает на очень серьёзное содержание, обязательно заинтересовывает и не допускает пустого, маловажного, пошлого. В таком варианте заглавия нельзя допустить даже чувства неудовлетворённости представленным текстом, иначе разочарование будет двойным: не подтвердив свои ожидания, читатель почувствует, что его обманули, и вывод будет не очень лестным для автора: желтопрессник, пустышка. Автор стихотворения, Павел Смородин, избежал этого, дальнейший текст стихотворения не отпускает читателя до самого последнего слова. Это, безусловно, творческая удача поэта. Стихотворение написано в в традиционной силлабо-тонической технике, в стиле реализма – точного воспроизведения действительности. Тематика гражданско-философская. Лирический герой – мужчина, которому пришлось принимать невероятно сложное решение, не могущее привести к счастливому концу. Из двух зол он выбрал меньшее. И таким меньшим злом стало решение о прерывании беременности его любимой женщиной, решение убить собственного ребёнка.
Герои стихотворения, по моему мнению, хотели ребёнка, но оказалось, что им нельзя его иметь. Это аборт по медицинским показаниям. Если бы операция не была вынужденной, отец, возможно, устранился бы, предоставив женщине одной переживать ситуацию, когда ребёнка просто не хотят, ссылаясь на несущественные материальные причины. Наверное, перед лирическим героем стихотворения стоял вопрос сохранения жизни или ребёнка, или любимой женщины – в противном случае он мог потерять обоих. Ему пришлось сделать выбор, и он решил спасти любимую, наверняка уговорив женщину сделать аборт, и тем самым взял на себя часть (и большую) боли за это уничтожение ещё только начинавшей формироваться новой жизни. Это невероятно сложный выбор, и лирический герой не позволил его делать только женщине. Он сильный, порядочный мужчина. По всей вероятности, врач, он знает подробности операции – посторонних в операционную не пустят никогда. Понимая, что другого выхода нет, он ради любимой взял на себя тяжёлое бремя, сделав жестокое решение только своим. Зная, что ей будет очень горько, что душа её будет страдать от этого убийства, он решил взять вину на себя.
Но не только личная трагедия просматривается в этом коротком, но таком мощном, эмоциональном стихотворении. Само описание операции рисует страшную картину убийства. Это осуждение аборта, актуальной проблемы нашего общества, о которой, кроме врачей, никто почти не говорит. Тема аборта – табу, стыдная для общества, а потому отмечу и очевидную социальную значимость стихотворения, и наличие в нём моральной оценки этого явления, которые нашли отражение в отношении главного героя к абортам. Стихотворение сюжетное, и автору в столь малый размер, всего 16 строк, удалось "вложить " необычайно огромный смысл. И в этом тоже достоинство этого стихотворения.
Мы с тобою ребёнка убили...
Три минуты хватило всего,
Чтобы в пошлом тазу утопили
Беззащитное тельце его.
Грех убийства вовек неоплатен.
Мы безумно смотрели одно,
Как зловеще на белом халате
Расплывается крови пятно…
Всего восемь строк, но они, как нож, режут сознание, кричат о трагедии, показывают весь ужас произошедшего – убийства зародившейся жизни, которой не суждено увидеть этот мир. Лирический герой не ищет оправдания: неважно, по какой причине ему пришлось принять жестокое решение, – «Грех убийства вовек неоплатен».
Приём инверсии помогает Павлу Смородину показать микрообразы «греха убийства», выделить их в потоке речи: «ребёнка убили», «в тазу утопили», «расплывается крови пятно», «был ужасен итог», «мы больничный покинули зал», «от боли ослепшие», «на меня не смотри».
Отношение к произошедшему автор подчёркивает языковыми средствами выразительности, которых в стихотворении немного, и прежде всего яркими эпитетами – художественными определениями, то щемящими душу («беззащитное тельце», «с глазами побитого вора», «глаза, от боли ослепшие», «безумно смотрели»), то жёсткими и хлёсткими («в пошлом тазу», «зловеще расплывается», «крови пятно»), но в любом случае отражающими трагизм произошедшего и вызывающими в читателе чувство сопереживания, сострадания, сочувствия: новому человеку не суждено родиться, нить жизни пошло прервана, её обыденно утопили, удалённый зародыш упал в таз с кровью и дезинфицирующим раствором. И наступило опустошение в душах и мужчины, и женщины, будто огромная нечеловеческая внутренняя боль двоих выжгла из них всё самое светлое, чего не могло не быть.
Состояние женщины передано гиперболизированно:
Ты… исчезла.
Остались глаза…
И в этой гиперболе – и уже оставшаяся позади операция, и поселившееся в душе до конца жизни чувство вины, подчёркнутое метонимией:
… **глаза…
Шли за мной**, опустев изнутри!
Стихотворение написано трёхстопным анапестом (ударные слоги в каждом стихе – 3-й, 6-й, 9-й). Ритмика трёхстопных размеров, особенно анапеста, замедленная, она не обладает той динамичностью, которая свойственна размерам двустопным. В «Словаре литературоведческих терминов» отмечается, что «в самом звучании анапестического стиха всегда слышно нечто песенное, напевное». В данном стихотворении эта анапестическая напевность, замедленность ритмики, как и перекрёстная рифма вкупе с чередованием поэтических строк с женской и мужской рифмами, а также усиливающая напевность аллитерация (в каждой поэтической строке от 3 до 7 сонорных согласных) сродни плачу – плачу по утраченному, по тому, что могло бы быть, плачу, подчёркивающему тягость появившейся душевной пустоты.
Первая стопа некоторых строк представляет собой амфимакр, то есть стопу анапеста со сверхсхемным несмежным ударением на первом слоге. На мой взгляд, этот сбой ритма тоже отражает душевное состояние лирического героя, показывает его беззащитность перед обстоятельствами, подчёркивает его внутренние метания между пониманием необходимости, вынужденности произошедшего и чувством вины, которое он будет нести всю оставшуюся жизнь.
Для того чтобы показать расхождение между ритмическим и синтаксическим строем стихотворения, автор использует анжамбеман (анжамбман), такую его разновидность, как сброс. Сброс (конец предложения захватывает начало следующего стиха) графически оформлен в стихотворении и делением поэтической строки на две части, и отнесением её второй части к следующей строфе:
Я – с глазами побитого вора,
Ты… исчезла (сброс).
Остались глаза,
Что, от боли ослепшие, сами…
В этих глазах навсегда поселилась боль, и, хотя лирический герой, обращаясь к любимой женщине, просит:
.. Умоляю, такими глазами
Никогда на меня не смотри... –
читатель понимает, что трагедия ещё и в том, что будущее этой пары под вопросом, а потому финал поэтической миниатюры открыт. Хочется верить, что общее горе сплотит мужчину и женщину, что, морально поддерживая друг друга, они смогут преодолеть опустошённость души и обретут новое счастье.
И в заключение: когда я прочла и осмыслила социальную значимость этого стихотворения, то сразу же решила принести его в нашу городскую поликлинику, потому что оно уникальное и не может никого оставить равнодушным.
Разместили его в приемной женской консультации.
Художник оформил стенд, я написала анонс, и с тех пор нет пациентки, которая не прочла бы это стихотворение.
Возможно, что оно убережёт многих женщин от необдуманного шага. Аборт - вторая по значимости, (после экологического загрязнения) причина, которая оказывает отрицательное воздействие на физическое и психическое состояние здоровья женщины.
И в этом практическая ценность стихотворения.
