Однажды у меня была Кошка.

С большой буквы потому, что это была всем кошкам кошка. Самая красивая - я очень жалею, что не осталось фото, но внешность кошки с прикрепленной картинки максимально схожа с описываемой мной кисой, - самая ласковая и самая крутецкая.

А ещё её звали Муська.

Началось все тогда, когда я училась во втором классе. Вообще, правильнее было бы сказать, что началось все на церковном дворе: обитавшая при храме кошка Маркиза - строгая пушистая дама ондатрового окраса, беспородная, но уж-ж-ж-жасно смахивающая на "Норвежскую лесную" - привела котят. С Мусей я познакомилась с первых дней её жизни: клиросная детвора, которую отпускали погулять во двор, пока Литургия прерывалась на исповедь (священник у нас был один) с восторгом играла с котятами.

Муську никто не хотел забирать. И прекрасным июльским днем бабушка принесла серого-полосатого котенка к нам, дескать, мешается она в трапезной и просфорне под ногами, и, вообще,это временно, на пару недель. Но отнять у меня котенка у родителей, позднее, просто не поднялась рука.

На тот момент у нас уже был кот, Томас, дворняга-бандюга, классический такой побитый жизнью (и дедовыми тапками) котяра, с порванными ушами и хмурой мордой. На появление девчонки отреагировал достаточно драматично: взял и ушел. Видимо, нашел хозяев получше... или его сбила машина. Не знаю. Мы его звали, мы его искали, но Томас не захотел делить нас с новенькой.

Муська была совершенно очаровательна - так, как бывают очаровательны только полосатые котята. Полоски, с годами, превратились в симметричные разводы на серой шкурке, и надо сказать, что больше я ни у одного кота в жизни не видела подобного узора. Похожее проявлялось только у некоторых её котят. А ещё у неё был оранжевый нос. Оранжевый, с черной окантовкой.

Не могу похвастаться тем, что я "шарила", как воспитывать кошку и быть идеальной хозяйкой. Муська как-то сама по себе "воспиталась" - она не гадила в доме, не лазала по столу в наше отсутствие, не точила когти о мебель (исключительно об обои в коридоре у входной двери), не бегала по дому ночью, не орала, не царапалась и не кусалась, её можно было трогать за хвост и за беременный живот, можно было залезать пальцами в пасть, она просилась на улицу как положено, знала, когда и куда нужно прятаться от дедушки и маленьких детей, пожалуй, из недостатков можно было перечислить лишь всюду остающуюся длинную шерсть и умение задевать и опрокидывать длинным пушистым хвостом бабушкины фиалки. Хотя, кое-какую заслугу я, все-таки, приписывала себе, а именно - оттачивание охотничьих навыков мелкой усатой-полосатой.

Я привязывала маленького бисерного крокодильчика на капроновую нить, и ходила по дому ли, читала ли, готовила ли уроки - крокодильчик на ниточке дергался туда-сюда, а Муся на него с восторгом охотилась, караулила и ловила. Так продолжалось до тех пор, пока котенок не перегрыз леску и крокодильчик не распустился.

Томас, вопреки тому, что принято считать, мол, коты не особо охотятся, ловил мышей и демонстративно разбрасывал тушки на видных местах: можно было отодвинуть стул от стола, а на нем мог возлежать мышиный трупик, Том раскладывал добычу на пороге или бросал на полу посреди комнаты. Муська его переплюнула - оказалось, что беспородный котенок, принесенный с церковного двора, вполне себе кошка-крысолов. Она отъедала крысиные головы, а обезглавленные трупы приносила в комнату и прятала, но так, чтобы кто-то из нас точно нашел - за диван, за кресло, поближе к постели ( я навсегда запомнила лица своих родителей, когда мы, в очередной раз собравшись за обедом, были напуганы сиганувшей с крыши на подоконник кухни кошкой с болтающейся в её пасти крысюгой), да-да, это было классическое кошачье "На, хозяин, пожри, ты же сам, ска, них*я не можешь". И где она только умудрялась ловить этих совершенно кошмарных, жирных длиннохвостых крыс, которые, как правило, выглядели так, словно сбежали со страниц произведений Стивена Кинга?..

Мама всегда ругалась, когда я, во время еды, подкармливала кошку со стола или - о, ужас! Она же грязная! - брала её на руки. Да, я была из тех хозяев, кто мог душевно чмокнуть своего питомца в пушистую макушку, ничуть не брезгуя тем, что, вообще-то, их лохматое солнышко только что изволило какать в огороде. Все аргументы мамы, типа "Ну она же только что вылизывала свой зад, а потом свои лапы, а потом умывалась ими, а ты её целуешь!" разбивались о стену моего непонимания: ну, это же моя Муська, как же её можно не няшкать?

Зимой она превращалась в снежного мини-барса.

А весной нас ждало пополнение. Осенью тоже. Как правило, трое, четверо или пятеро.

Постоянным "мужем" моей кошки был соседский персидский котяра Вилька, противный и лохматый. Котята от него рождались отменные - тоже очень пушистые, плоскомордые и благородного пепельно-серого цвета. На рынке они разлетались, как горячие пирожки (ну, вы поняли, шутка про пирожки и котята, да? Да?). Да, вот так я и зарабатывала свои первые деньги. Муся была хорошей матерью, и что, несомненно, было положительной чертой, на мой взгляд, совершенно доверяла нам, если речь шла о её детях. Каюсь, я иногда троллила её, изображая котёночий плач, а она неслась ко мне с выпученными глазами, мяукая и требуя не мучить её дитя ради всего святого, но до лапоприкладства не доходило: я спокойно могла ковыряться в выводке, брать на руки мелких и, вообще. Котят мы всегда обязательно приучали к лотку. Наверное, отчасти поэтому котят брали охотно: кому ж не понравится пушистый лупоглазый красавец-сынок матери-крысолова, да ещё и приученный скрести лапкой строго в определенном месте?

Муська любила лежать на ком-нибудь, или по кому-нибудь топтаться - как это, обычно, делают кошки, ну-у, детская привычка массировать материнский живот - мы с бабушкой не были против сеансов котомассажей, а вот мама Муську не любила и гоняла. Поэтому сию проблему Муся решила гениально: она "массажировала" мамины вещи. Гы-ы.

Моя кошка отличалась крепким здоровьем. Всего раз или два в её жизни нам с бабушкой приходилось скармливать ей таблетки. Я была маленькая и думала, что вырасту, выйду замуж и заберу Муську с собой, но что-то пошло не так. Прожила она до обидного мало - всего восемь лет. Я заканчивала одиннадцатый класс, выдался один из самых тяжелых периодов в моей жизни во всех смыслах, и я просто-напросто проглядела, что же именно у моей кошки пошло не так. Она не жаловалась, не убегала. Просто февральским утром бабушка нашла её мертвой. Мне больше не хотелось заводить живность... и поэтому осенью этого же года мы опять взяли котенка. Из церкви. Я поняла, что не смогу без кошачьести.

Но это была уже другая история. И Дымок оказался полнейшей противоположностью моей Кошке. Что ж, зато его полюбила моя мать.

А, знаете...

Сколько бы я не посетила кошачьих выставок, сколько бы не перегладила котов, моя - все равно, самая красивая, самая ласковая, самая умная.

Была.

Теперь я аллергик. Мне нельзя кошек. Но я все равно кис-кискаю каждому коту на улице. Со стороны это, наверное, выглядит по-дурацки, но вы уж меня поймите.