Смотрю в пустоту зачарованный будто...

Смотрю в пустоту зачарованный будто,

Закат опрокинул чернильницу. Ночь.

Вновь глупая мышца затеяла смуту,

А мозг, как всегда, отказался помочь.

 

Один-одинёшенек в душной квартире.

Под жёлтою лампой табачный туман.

Родись я чуть раньше и может в трактире,

Вкушал бы дары пресловутых армян.

 

Сидел бы в кругу не последних поэтов,

Изрядно напившись, читал бы стихи.

И каждую ночь бы спасал от корсетов,

Сударынь, что только снаружи тихи...

 

Но к счастью, иль горю, в другую эпоху

Родился и вышел на жизненный путь,

Который взрастил из меня скомороха

С привычкой себя самого упрекнуть:

 

В бездарных стихах, словоблудии, лени,

В желании видеть лишь тлен бытия,

А также в потоке пустых размышлений,

В которых с годами всё больше нытья...

 

Смотрю в пустоту зачарованный будто,

Закат опрокинул чернильницу. Ночь.

Не сердце виновно в нагрянувшей смуте,

А я, что себе не желает помочь.