ВСЕЛЕННАЯ

Эта Вселенная, что сочинил, реальнее настоящей,

я передвигаюсь по ней без водительских прав,

здесь мечту запускаю из неандертальской пращи,

и в долине памяти бродят меж трав

белые единороги в серебряных башмаках,

а Моцарт старый на скрипках стрекоз и младенец Бах

на фаготах шмелей здесь слагают фуги,

лещ на заре раздает оплеухи озеру и тишине,

и кентавру-создателю аплодирует, т. е. мне,

и я на закате рисую рассвет в глазах у подруги,

и спускается эхо с горы, чтоб глядеться в воду.

И, если Летучий Голландец в любую погоду

швартов отдает на моем подоконнике,

тираннозавров кормлю я крыжовником,

и, постучавшись в небо половником,

слышу - «А, это ты? Я сейчас!», если я

славлю крылья гусеницы и муравья,

если, глядя глазами, я вижу сердцем,

день за днем возвращаясь в детство,

и в пришествии неудачи

я плачУ, улыбаясь, не требуя сдачи,

и, не зная, ЧТО есть такое -

война, побеждаю без боя,

если глазницы луж полны облаками,

а птицы - бумажные оригами

«Yesterday», и «Let it be!» поют,

и Луны леденец-изумруд,

облизан сентиментальным Тигром, и вишни,

ей богу, не вру,

вишни растут на оленьих рогах,

а на рябинах – звезды,

это значит, что я не лишний,

целую жизнь пролетав в облаках,

нарисованных в детстве собою с утра,

помня про «завтра», и угадав «вчера»,

здесь по звездам могу читать,

без букваря, и мне запросто написать

то, что обычно не скажешь словами,

не разберешь на самой простой картинке.

С тяжеленными от грехов крылАми

вас сюда позову

на собственные поминки.

Просто я знаю, что "весь никогда не умру".

Разве что наяву!

В который раз у края смертного ложа -

рябина, кошка, кентавр и камень -

сброшу я человечью кожу

и все же, и все же

останусь с вами.

Амен!