по ту сторону женщины
* она напоминала античных богинь
Она неуловимо чем-то напоминала античных богинь,
которых можно было любить… а можно было и не любить,
чья суть сконцентрирована в единственном свойстве -
полной на себе сосредоточенности.
* вечно голодная пантера
Она держала своё тренированное тело
в состоянии вечно голодной пантеры,
готовой бросится на любого мужчину
просто так, безо всякой причины.
* глаз она не закроет
Поцелуйте ее – глаз она не закроет,
напротив,
изучая ход плоти
шире раскроет,
и бесстрастно, как на буксире
станет утаскивать вас в глубины
своей Мариинской впадины.
* гамбит
ах, эти ухищрения ума,
предвестники гамбитов флирта!
Прижав ладонь к моим губам,
слова бросала острые, как бритва:
" Молчи. Давай пройдем с начала до конца
Oт страсти - к отвращению - снова к страсти
Ну что же! … Обними меня ", -
и я был слишком слаб, чтоб отказаться.
* шествие Афродиты
подобно
электрической батарейке, отсоединившейся от цепи,
она обрела свободу,
как в мире женщин, так и в мире мужчин.
Хранительницей прав любви и страсти,
ты шествавала средь нас
в земной ипостаси
Афродиты,
нами давно заьытой.
* сердитый лик язычницы Афродиты.
Суровая Афродита - безжалостная язычница.
Не нужен ей ни наш разум, ни интуиция.
Ей нужно одно –
само
наше нутро.
Раздвигая цветастое кимоно,
я поглаживал твои теплые груди.
Еще в полусне, ты встрепенулась.
Я бережно поднял, перенес на диван,
... а город тихо всю ночь дрейфовал
до утра к фонарям,к огням,
словно плавучий остров
морских влажных водорослей,
над которым
всю ночь кружился образ -
лик сердитый
язычницы Афродиты.
* в памяти
Прекрасные,
они мелькают в памяти,
уже нежеланные,
но все еще желающие быть желанными.
* утомительные спектакли
те утомительные спектакли,
те сцены, когда ты в ванной,
заглушая звуки рыданий,
открывала все краны...
Все наши ссоры -
это что-то вроде
взаимной власти умов,
нас поймавших в ловушку,
и пустившей в дрейф вдоль островов,
словно холодных лягушек
"метать икру" в теплых водах
апатии и духоты до одури.
* женщина, как манекен в ателье
Если снять маски, что останется? —
женщина, в своем естестве,
как манекен в ателье,
стоит и ждет,
когда придет
поэт и нарядит ее
вдохнет
жизнь какой-либо маски.
* бухта доисторической памяти
она выскользнула из юбки и туфель,
мягко упала ко мне на кровать:
её волосы моих губ коснулись...
я не мог отказать.
Уклончивыми движениями тела
прижималась к моим коленям,
нежно, как к незажившей ране.
Осторожно, и без обмана
железную цепь поцелуев ковала,
и я
послушно спускался в глубь, туда:
в бухту доисторической памяти,
где билась жилка вселенской радости.
* мы долго летели к звезде Полярной.
больше не в силах сопротивляться
сумасбродным речам,
я, в конце концов, схватил её за руку,
усадил на диван
и решительно
сел
рядом
сам.
чарующе-милым было то,
что ей не надо объяснять ничего,
достаточно жеста неординарного…
... и мы долго летели к звезде Полярной.
* будто в прохладном пруду карпы
до заката солнца, до темноты
не смея открыть оконные ставни,
весь день мы нежились в густой тени,
будто в прохладном пруду карпы,
укутанные блаженной потерянностью
блуждающих во времени.
* мощно пылающее, но платоническое
Её сходство с тучноватой античной статуей
соответствовало его идеалу красоты -
эллинской, растворившей в сиянии
саму плоть любви.
но её гипертрофированный идеализм
уводил к внутреннему миру личности,
сбивал с толку мужчин, производил
впечатление мощно пылающего,
но платонического.
* ехидный фантом
она виделась ему высокой, полной,
молодой, породистой коровой,
уверенно по миру шагающей,
старательно разглядывающей
цветы и травы, которые щиплет.
Так этим фантомом ехидным
он мстил её духовному благородству.
Это сравнение шло от непонятной злости
на эту пай-девочку, на её "идеи",
чуждые большому, теплому, женскому телу.
«Какой приятной она могла бы быть,
окажись
менее образована и более добродушна!».
* Метаморфозы. Порочность круга
В неуютной, пышной, новой квартире
друзья мои, милые и холостые,
подружки – не то кокотки, не то кухарки,-
но с вполне приличными аватарками.
и вот -
уголок:
удивленье в чьих-то глазах...
минута влюбленности... -
на необитаемых островах
всё так привычно... и просто.
но потом оказалось,
что она стремится к "идеям",
и я назвал ее Бона-Деей -
благой богиней непорочности,
чей храм, со временем, стал средоточием
распутства, разврата, блуда... -
Метаморфозы. Порочность круга.
* Знакомство. Женщина-демон
не было ничего более ангельского
в нездешне спокойной улыбке этого демона.
Но за ним явно просматривался
призывный взгляд фантастически дерзкого
животного, который, умоляя, просил:
«Мне поранили ногу ... помоги».
* чего не хватает всем таким женщинам
Балансируя между глубокой депрессией
и внезапными взрывами бурной нежности,
она полдня лежит в тёмных комнатах:
курятся свечи, шторы задёрнуты.
Но я-то знал, чего не хватает всем таким женщинам -
Инъекции! :
дозы свежей,
пахнущей ветром,
спермы
поэта.
Но молчал об этом.
* Непостижимость
мы укрылись под тонкой вуалью тени,
обвивавшей деревья и стены,
Согревавшийся воздух, сиреневый смог
поднимался от каменных плит вдоль ее ног.
Эти ноги были непостижимы!
ни для меня, ни для мира.
* после
Рука ее замерзла,
и потому скользнула в мой карман.
Она была серьезна,
как мадригал,
старательно делает вид, будто у нее разбито сердце:
ее бросили после, длиною чуть ли не в целый месяц!,
"безумного романа".
* чтобы скрыть
всегда я видел её тщательно одетой,
на левой руке – брильянтовое кольцо,
в каких-нибудь дорогих браслетах -
всё для того, чтобы скрыть истинное лицо.
мой пустяковый вопрос однажды
заставил её оцепенеть:
я просто спросил - и переспросил дважды -
жив ли ещё её отец?
выпрямилась, встревоженным зайцем,
гневно взглянув, сказала,
что я опять нарушаю
правила, которое она установила.
Успокоить её стоило мне немалых усилий.
* След пятничного мужчины
Следы пятничного мужчины на песке
теперь появиличь и у неё в комнате.
Видит их только мой кот Пуссен,
да и то, не очень долго.
После каждого пятничного его ухода
остается запах сигар. И йода.
* из письма друга.
"Как мог я забыть, что на этом свете
нет ничего прекраснее женщин.
Они - лучшее из творений Божьих.
И все же…
их так много! одна другой лучше.
Ну что смертный муж может
против подобного
множества,
против всей этой армии?
Бога ради,
приезжай или пришли подкрепление".
* Признание. Пожалуйста, не смейся!
«Над тем, что скажу, пожалуйста, не смейся!
Я позволила себе с тобой сблизиться
только чтобы спастись от бесчестия -
от опасности по уши в тебя влюбиться.
Каждым подаренным тебе поцелуем
я спасала себя от неминуемой
гибели".
