Свет и Тень. Часть III Глава 31

Предыдущая глава https://poembook.ru/poem/1816715-svet-i-ten-chast-III-glava-30

----------------------------------------------------------------------------------------

 

Рыска давно спала, а Альк, продолжая обнимать её одной рукой, смотрел в темноту и думал. Покоя не давали им же самим сказанные слова.

 

Единственная. Другой нет и не будет. 

 

Самому не верится. И тем не менее, это правда.Это так.

 

Надо же, даже признаваться в этом было не стыдно...

 

Перед глазами промелькнули те, с кем он в разные времена делил постель. Не все они были случайными. Попадались среди них и те, кто оставил так или иначе след в его сердце.

 

Те, в чьей смерти он винил себя.

 

Те, что годы спустя всё ещё приходили к нему во сне.

 

 

 

– Эй, Альк, проснись, к тебе пришли, – окликнул его сосед по комнате. 

 

Белокосый юноша с трудом разлепил веки. После целого дня занятий он так устал, что рухнул на кровать, не раздеваясь и тут же уснул. 

 

С постели он еле поднялся – у него болела каждая мышца. В последнее время их стали гонять так, что даже ему приходится тяжело, не говоря об остальных, этих слабаках, которым и учиться-то не надо – всё равно прямая дорога в крысы.

 

– Кто пришёл? – недовольно спросил Альк. Вообще-то, разговаривать с такими, как эти двое, сидящие за столом, один из которых – дремучий весчанин, а второй, хоть и дворянского рода, но тупица непроходимый, сын посла в жизни бы не стал, да ведь поселили же в одну комнату! Скорее бы уж доучиться и навсегда распрощаться с ними.

 

– Там, – не поворачиваясь, ответил ему парень.

 

– Где – там? – плохо соображая после сна, рявкнул Альк.

 

– Чего орёшь, белокосый? – без тени уважения спросил сосед, – За дверью, конечно! Сюда ей за каким Сашием?

 

С Алька мигом слетел сон.

 

– Завтра вернусь, поговорим ещё! – пообещал он. 

 

Задерживаться он теперь не мог. За окном уже темно. Это произойдёт сегодня... 

 

Быстро переплёл косы, поправил помятую одежду, глянул мельком на своё отражение в окне – сойдёт, не до этого сейчас! – и скорее выскочил в коридор.

 

– Ж-жених! – фыркнул один из оставшихся в комнате парней, глядя на товарища, когда за Альком закрылась дверь.

 

В тёмном коридоре он сначала никого не увидел. А потом от стены отделилась тень.

 

– Ладея! – позвал он. Сердце как всегда при виде неё затрепетало. Он протянул ей руку для приветствия, а она... Она вдруг схватила его за руку и потащила за собой, ничего не говоря.

 

В её комнате никого не было. Лишь свеча горела на столе.

 

– А где твоя соседка? – спросил Альк, осматриваясь.

 

– Нет её. На каникулы уехала, – глухо ответила девушка.

 

– Что-то рано...

 

– Она на третьем курсе. Их уже отпустили... – Ладея вздохнула и посмотрела ему в глаза, – Ты проводишь меня? – попросила она, и голос её предательски дрогнул. 

 

Она вообще была непохожа на себя сегодня. Обычно жёсткая, сильная, заглядывающая буквально в душу прищуренными жёлто-зелёными глазами и постоянно слегка насмешливо улыбающаяся, сегодня она была тиха и подавлена.

 

– Конечно! – улыбнулся Альк, зная, что ей предстоит и стараясь поддержать, – и провожу, и подожду, пока не выйдешь оттуда.

 

– Не надо, – попросила она жёстко, – Ложись спать лучше. Если всё будет хорошо, я прийду к тебе сразу же.

 

– Обещаешь? – спросил Альк.

 

– Обещаю, – кивнула Ладея, – Отвернись на щепочку. Мне надо переодеться.

 

Он отвернулся к двери, борясь с желанием подсмотреть. Если б не дворянское достоинство, так и сделал бы!

 

А когда она разрешила повернуться, увидел её в сером шёлковом балахоне, всего на миг, потому что Ладея тут же подула на свечу, и комната погрузилась во мрак.

 

А в следующую щепку она сама обняла его, прижавшись всем телом. Девушку била крупная дрожь.

 

– Я боюсь, Альк... Мне страшно... – шептала она.

 

Но он уже не мог ни о чём думать. У него даже дар отказал. В голове вообще ничего не было. Судорожно прижимая к себе тело, явно обнажённое под серой хламидой, он чувствовал только одно: что хочет её, немедленно, прямо сейчас... Интересно, если сказать ей "я тебя люблю", она согласилась бы ему отдаться? Она ведь тоже этого всегда хотела. Просто не признавалась... Ну, говори же – и она никуда не пойдёт! Она останется и откажется от испытания. Она ведь относится к тебе так же, как ты к ней... Ну и пусть весчанка, зато умная, красивая, самая лучшая! Да и нечего тебе терять, некуда вернуться. Останешься с ней... Стоп, и Пристань, что ли, придётся бросить?..

 

Ладея порывисто вздохнула и отстранилась.

 

– Пойдём... – уронила она, и выпорхнула в коридор.

 

Альк шёл за ней, стараясь унять участившееся дыхание и рвущееся вон из груди сердце.

 

– Только не жди меня, очень прошу, – повторила она на пороге учебного корпуса.

 

– Да, конечно, – кивнул Альк. – Ты только заходи сразу, не тяни. Всё уже решено. Вызовут – и сразу иди.

 

Ладея кивнула, ещё на щепку обняла его и легонько коснулась губами его губ.

 

Когда, шурша своим одеянием, она растворилась в гулком коридоре, он постоял ещё, держась одной рукой за стену. Впервые Ладея поцеловала его – сама, и теперь у него голова кружилась.

 

Нет, конечно, девушек у него было до неё предостаточно. Но ни одна не вызывала таких эмоций. Мало ли, что он ей обещал? Он её дождётся! 

Посидит на скамейке у выхода. Луна сегодня, правда, убывающая... Лучше бы растущая, она более счастливая. Но это же – Ладея! Он верит в неё.

 

... Солнце поднималось над столицей в лёгкой дымке.

Альк просидел всю ночь у выхода из учебного корпуса. Что ждать уже нечего, он давно понял. Но уйти всё не было сил...

 

А потом из-за маленькой двери чёрного хода всё же вышел человек. За эту ночь он словно постарел на десять лет. 

 

– Иди отдохни, – жёстко бросил он Альку, – Скоро занятия, а ты всю ночь не спал.

 

– Где она? – не своим голосом спросил белокосый.

 

– Что за глупый вопрос? – буркнул Крысолов, – Там, – он махнул рукой на дверь, слегка дёрнув бровями.

 

– Да как так-то? – взвыл Альк, хватая наставника за руки.

 

– Сядь и успокойся! – рявкнул путник, – Она знала, куда шла. 

 

– Она была лучшей! – на весь двор заорал юный саврянин.

 

– Лучшей – не значит хорошей. Раз община решила, что ей положено быть крысой, значит, так тому и быть.

 

Закрыв руками лицо, Альк осел обратно на скамейку, туда, где просидел всю ночь. Размер бедствия медленно доходил до сознания. 

 

– Да, давай, пореви ещё, как баба, – зло бросил Крысолов, удаляясь.

 

 

 

Альк, со вздохом поднялся с кровати, осторожно укрыв Рыску сползшим покрывалом и присел на скамеечку возле печи. Подбросил дров в топку – до утра далеко, а на улице холодно. Нельзя, чтобы она замерзла... 

 

Яркая луна переместилась по небу, заглянула в крошечное оконце и осветила милое усталое Рыскино лицо. 

 

Такое же, как он видел в своих снах...

 

Неужели ей суждено погибнуть так же, как погибла Ладея? Или как та девушка, имени которой он даже уже не помнил – помнил лишь, что она была женой помощника отца...

 

 

 

Она была девственницей – а он даже этого не понял. Сам был слишком молод тогда, всего шестнадцать лет. До семнадцати оставался месяц.

 

Альк запомнил её светлые волосы до плеч, светлые серо-жёлтые глаза, стройный стан, изящные руки... Дорогие красивые платья, пальцы, унизанные перстнями, ожерелье на шее... Глубокое декольте, в которое захотелось тут же заглянуть... Утончённые духи, ударившие в нос, когда она впервые оказалась рядом.

 

... – Позвольте пригласить вас на танец?..

 

Смущённый взгляд, отведённые глаза.

 

... – Да иди уж, потанцуй, стрекоза, я же вижу, что ты хочешь! – рассмеялся сидящий рядом хромой старик – доверенное лицо и друг господина посла.

 

Он честно думал, что это её отец... А потом ему стало всё равно: потом, когда в гулких коридорах их замка, куда девушка приехала погостить вместе с мужем, она подарила ему поцелуй.

 

...Слуги всё видят и молчат, не желая лезть в хозяйские склоки – но только не няня, ибо ей, воспитавшей его, многое было дозволено. И дёрнул же её Саший зачем-то притащиться среди ночи в его комнату!..

 

Как она ругалась! Альк и подумать не мог, что тихая, скромная, уже немолодая женщина может изрыгать такие слова! И за косы надрала, и по щекам надавала...

 

– А вам должно быть стыдно, госпожа! Он же мальчик совсем! Вот расскажу всё вашему мужу!

 

– Не надо! – взмолилась девушка.

 

– Идите отсюда вон! Хольга вам судья!.. А ты сиди тут, малолетний развратник!

 

Но кто сказал, что на этом все закончилось?

 

Они встретились в столице, на балу в тсарском дворце. Господин посол и его помощник были по горло заняты делами и ничего кроме этих самых дел не замечали. И нянюшки, бдительно следившей за воспитанником, тоже рядом не было: подхватила простуду, выскочив неодетой по первому теплу и в столицу не поехала.

 

Весна... 

 

В Брбржисще только сошёл снег. Городские клумбы снова побелели – от первых подснежников. На крышах гомонили первые вернувшиеся с юга птицы. А в сердцах молодых людей цвела любовь.

 

Вылезти из окна своей комнаты, а затем перемахнуть ограду было парой пустяков – так Альк и делал, каждую ночь, как только всё в доме засыпало.

 

Занятый отец понятия не имел, где ночует его сын. А Альк всегда возвращался до рассвета. То, что парень вконец исхудал, могли бы заметить мать или няня, но отец, глядя в запавшие от недосыпа глаза сына, списывал всё на весеннюю нехватку витаминов и велел слугам получше кормить отпрыска, а сам снова уезжал по делам.

 

...Прошла весна, настало лето, и Альку почему-то стало порой лень лазать в окно, а потом бегать через весь город. Он стал задумываться о том, что пора прекращать ночные походы. Беда была в том, что несчастная девушка наоборот, всё сильнее к нему привязывалась, и Альк никак не мог подобрать слов, чтобы с ней расстаться.

 

А потом и причина появилась.

 

– Альк... – прошептала она, как только он поднялся с кровати и начал одеваться, – Мне нужно тебе сказать... Я беременна.

 

У него в душе не шевельнулось ничего. Он просто равнодушно пожал плечами.

 

– Да? Хорошо, – сказал он.

 

– Ты... заберёшь меня с собой? Женишься на мне?

 

Он медленно обернулся.

 

– Как я могу это сделать? У тебя уже есть муж.

 

– Но это твой ребёнок!

 

Альк щепку подумал.

 

Какой ребёнок? Тут вся жизнь впереди! Карьера, женщины, веселье... Да и отец, понятное дело, не похвалит – а отца он уважал. И боялся.

 

– Просто скажи мужу, – пожал он плечами. – Он будет рад, вот увидишь.

 

– А как же мы? – опешила девушка, – И потом... он не поверит, что это от него.

 

– Почему?

 

– Потому что он уже не мужчина!

 

Вот тут до избалованного юнца дошло, что за поступок придётся отвечать.

 

– Ладно, – резко помрачнев, сказал он, – Я что-нибудь придумаю, – бросил он и шагнул к подоконнику.

 

– Не забывай, что я тебя люблю, – последнее, что Альк услышал от своей любовницы, перед тем, как исчезнуть за окном.

 

И, возможно, он и в самом деле что-нибудь придумал бы – кто знает? Но под стеной его ожидал разъярённый рогоносец. 

 

Нет, конечно, это было проще простого – сбить с ног старика. Да и до дома добежать – недалеко, быстро, легко, петляя тёмными переулками, чтобы оторваться от погони. И даже знакомство с отцовской плёткой для верховой езды оказалось не так страшно...

 

Всё страшное случилось позже...

 

Прошла пара недель, и однажды, проснувшись утром, Альк вдруг подумал о несчастной девушке, и сердце его заныло от жалости. Он откуда-то точно знал, что с ней случилась беда... Он не просто знал это, а словно видел, слышал, был там... Альк сам тогда не знал, что с ним происходит. Много позже до него дошло, что это проявление дара.

 

...Вечером отец вернулся хмурый и раздражённый.

 

– Что с ней? – с порога бросился к нему Альк.

 

Отец поднял на сына глаза.

 

– Что с ней? А ничего, – бросил он, – Ничего хорошего. Ее просто казнили за измену. – он помолчал, – А её муж, с которым я лет двадцать дружил, повесился. Ты доволен? Уйди с глаз!..

 

А ещё страшнее были угрызения совести, оставшиеся на всю жизнь: не надо было сбегать! Надо было её защитить... Как? А так же, как сумел сделать ей ребёнка – того, который погиб вместе со своей матерью. 

 

 

 

Альк долго смотрел на спящую Рыску.

 

В первый раз можно было оправдать трусость молодостью и страхом перед отцом.

 

Во второй – списать нерешительность на недостаток опыта и знаний.

 

В этот раз оправдания быть не могло. 

 

В этот раз он не допустит, чтобы его любимая погибла, пусть ценой собственной жизни, дара... Да неважно чего! Он не допустит, и точка.

 

Вероятность того, что она выживет ничтожна. Но так уже не раз бывало в его жизни!

 

Разве мог он тогда выжить, связанный, придавленный, уже попрощавшийся с жизнью? Разве могла запуганная девушка, ненавидящая обе его ипостаси, не только согласиться помочь ему, но и полюбить всем сердцем?.. Разве можно было поверить в то, что превратившийся в крысу видун может снова стать человеком? Или, может быть, можно воскреснуть, превратившись в крысу? Остановить войну, вызвав жуткое наводнение?.. Разделиться с крысой, в теле которой уже собирался подохнуть? И дар после стольких смертей обычно не возвращается. И связка не восстанавливается...

 

Альк хмыкнул.

 

– Мы ещё посмотрим... – тихо сказал он, укладываясь рядом с женой. Он придумал решение для своей проблемы, и его снова потянуло в сон.

 

А потом погладил её по голове, отведя со лба волосы, поцеловал, едва коснувшись губ, провёл рукой по шее, по груди, положил ладонь на её живот... Он не ошибся.

Вот почему она стала такой капризной, постоянно плачет и без причины злится.

 

И теперь он скорее сам сдохнет, чем допустит, чтобы с ней что-нибудь произошло. Да и вообще, не для того они столько лет шли друг к другу, чтобы всё рухнуло из-за какой-то ненормальной, одержимой властью бабы. 

 

Трудно будет? А когда было легко?

 

Ещё одной , отправившейся по его вине на небесные дороги, не будет.

 

--------------------------------------------------------------------------------------------

Следующая глава https://poembook.ru/poem/1816726-svet-i-ten-chast-III-glava-32