Свет и Тень. Часть III Глава 23

Предыдущая глава https://poembook.ru/poem/1816667-svet-i-ten-chast-III-glava-22

-----------------------------------------------------------------------------------------

 

Большой отряд, человек, наверное, в триста, остановился на постой в вешке от города, и сын Рыски был прав: молодежь, ещё не достигшая призывного возраста была здесь не редкостью. Мало того: Альк и его товарищи были не самыми молодыми в этом лагере.

 

  – Ты это видишь? – риторически спросила Рыска Алька.

 

  – Да вижу, – со вздохом ответил он.

 

  – Кошмар, – покачав головой, тихо произнесла путница.

 

  – Времена такие, – философски заметил её муж. Он тоже беспокоился за дальнейшую судьбу сына, но во-первых, теперь точно видел, что в ближайшем будущем парню ничего не грозит, а во-вторых, просто мыслил трезвее и логичнее чем Рыска, ставшая в последнее время сама не своя. Да и поступок своего отпрыска, а значит и всех юных патриотов, он скорее одобрял. 

 

  – Неужели всё так плохо? – снова спросила она.

 

  Альк ничего не ответил ей, потому что как раз в этот момент они и пришли.

 

  Сын откинул полог одного из небольших тсецких шатров, сшитых из простого, грубого серого полотна и кивнул матери и отцу, приглашая их войти.

 

  Шатёр, которых вдоль самой дороги стояло великое множество, был расчитан на десять человек, но в этом было только четверо: трое играли в карты при трепетном свете свечи, а четвёртый ... Четвёртый метался в бреду на своем лежаке. Кто-то заботливо прикрыл парня ещё двумя покрывалами, кроме его собственного, но это не могло уже помочь...

 

  – Привет, ребята, где вы были? – проговорил, вставая, один из картёжников, – Вы на ужин опоздали, – сообщил он, – Но мы для вас поесть взяли!

 

  – Как он? – коротко спросил сын. При товарищах голос Алька-младшего звучал совсем иначе. Это был тон предводителя, лидера, главного здесь человека.

 

  – Да так же, – махнул рукой парень. И тут заметил гостей, так же, как и остальные присутствующие, мигом бросившие карты и тоже вскочившие.

 

  Судя по выражению их лиц, не только Рыскин сын не справил ещё шестнадцатилетие, и теперь мальчишки (да, именно мальчишки!) испуганно переглядывались между собой.

 

  – Да не бойтесь, это не за вами, – заметив их замешательство, бросил друзьям Альк-младший, – Это мои родители. В кормильне встретились... Они могут помочь Даньке. Только выйдите, пожалуйста, а то будете мешать.

 

  Испуг на лицах юных тсецов сменился удивлением, и Рыска подавила усмешку. Видимо, рассказы её сына здесь тоже слышали. Только теперь, скорее всего, в этих рассказах главных героев двое. Даже песню сочинил, ишь ты... И чего напустилась на парня? Молодец он, да другим и быть не мог.

 

  Когда все, кто мог помешать, вышли, сын склонился над другом.

 

  – Вот, мам... Со вчера без памяти, – сказал он печально, – Командир сказал, завтра утром в поход, а Данька нам обузой станет... Надо здесь его оставлять. – сын немного помолчал, – Но не можем же мы его просто в снег бросить!.. А времени нет, на север надо идти, и остаться никто не может.

 

  – А в город, в лазарет? – не веря ушам, спросил сына отец.

 

  Альк-младший шмыгнул носом, отвернувшись:

 

  – Там сказали, забесплатно безнадежного не возьмут... Помрёт ведь, как пить дать, я чувствую. Охота им, что ли, потом его ещё и хоронить? А денег нет ни у кого... – сын снова умолк. 

 

  – Потому и в кормильню пошли? – снова задал Альк-старший вопрос сыну.

 

  – Да... – уронил парень, – раздобыл гитару у ребят, взял Ганьку с собой и пошёл, – Хорошо, люди попались щедрые, хоть немного денег подбросили... Теперь, если вы ничего не сможете, хоть есть чем в лазарете заплатить. Так вы поможете? Попробуете?..

 

  – Давно заболел? – спросила Рыска у сына, словно не слыша его вопроса.

 

  – Позавчера, – ответил тот, – Да, позавчера. Мы одну ночь здесь переночевали, а наутро у него жар начался. К вечеру ослаб совсем, слёг, бредить стал...

 

  – Почему лекаря сразу не позвали? – перебила путница.

 

  – Приходил лекарь из города, – сказал юноша устало, – Да и в отряде ещё один есть... Сказали, не жилец. Только я уже и без них это знаю. Помогите, пожалуйста... Это же мой лучший друг!

 

  Рыска быстро переглянулась с мужем.

 

  Парень метался в бреду, периодически кашляя. Губы его были в крови. Скоротечная чахотка, промелькнуло в голове у Рыски. Никто уже не мог ему помочь – бессильны были любые средства. Дорогу при такой вероятности ( полтысячи к одному), не взялся бы менять ни один путник. Даже при их с Альком связке это было бы почти невозможно.

 

  Раньше.

 

  А теперь она это могла. Одна. Только Альк об этом не знал...

 

  Все прошедшие годы она успешно скрывала от мужа то, что её дар претерпел изменения, и признаваться в этом не собиралась никогда. Тем более, теперь, когда почувствовала так близко собственную смерть. Почему она не рассказала ему? Да всё было проще простого: она не хотела, чтобы он это знал... Боялась, что начнёт завидовать, почувствует себя ущербным... Она не желала напоследок, перед смертью ещё и поругаться из-за этого с Альком. И омрачать свои последние дни – не хотела. 

 

  Но она не могла и дать умереть мальчику, выросшему на её дворе, лучшему другу своего сына.

 

  – Хочешь, давай попробуем, – проговорил за её спиной Альк. Она обернулась и уставилась на него.

 

  – Мы не сможем... – неуверенно произнесла Рыска.

 

  – Пойди погуляй, сынок, – вкрадчиво произнёс муж, пристально глядя на неё, – Нам с мамой посоветоваться надо.

 

  Как только они остались наедине, если не считать парня без сознания, Альк нахмурился.

 

  – Ничего не хочешь мне рассказать, дорогая? – спросил он с горечью.

 

  Рыска молчала.

 

  – Или ты думала, что я не догадаюсь?

 

  Она снова молчала.

 

  – Я же просил ничего не скрывать от меня!

 

  – Давно ты знаешь? – наконец спросила путница.

 

  – Всегда знал, – со вздохом уронил Альк, – Я бы сдох в Иргемаджине, если бы с тобой и твоим даром такое не произошло. Не помогла бы и наша связка.

 

  Рыска вздохнула – как оказалось, с облегчением. 

 

  – Что делать-то? – спросила она.

 

  – Для начала, спасти ребёнка, как ты и хотела.

 

  – А потом? 

 

  – А потом видно будет, - Альк сдвинул брови еще ближе. – Опять твои тайны! – раздражённо процедил он.

 

***

 

  Они простились с сыном на пороге лазарета, куда всё же пришлось отправить хворого.

 

  Конечно, всем троим хотелось пообщаться ещё, но нужно было хоть немного поспать, особенно парню: он и так провел на ногах целый день, выискивая пути спасения товарища, а завтра, в отличие от родителей, у которых были скакуны, ему предстояло маршировать на север, так как войско было пешее.

 

  Несчастному Даньке больше не грозила смерть. Конечно, и в путь ему тоже было нельзя, но теперь, после небольшого отдыха в лазарете, парень поправится и догонит отряд, хвала богам, пункт следования известен.

 

  – Ну всё, – со вздохом сказал сын, когда они вышли за ограду, – Спасибо вам... – он опустил глаза. 

 

  Мальчик ещё совсем, подумала Рыска. И усталость не берёт! Скорее всего, он думает сейчас о том, как вернётся в лагерь и какие восхищённые взгляды и слова его ждут. Сказки сказками, а подверждение сказок – это уже серьёзно. Сослуживцы теперь умирают от зависти: и знатные у парня родители, и путники, и понимающие: ничего про его возраст не сказали, позволили служить. 

 

  Рыска успокоилась по поводу сына, и дело было не только в том, что подсказывал ей дар. Она тоже гордилась им. Да и нельзя пресекать патриотизм. Если так делать, откуда же впредь будут браться рыцари без страха и упрёка и в кого будут влюбляться девушки?

 

  Конечно, естественно, Альк ещё очень молод, но он... готов служить! Он сегодня вполне доказал, что уже взрослый. Многие ли могут этим похвастаться в таком возрасте?

 

  – Ну и песню же ты сочинил! – попеняла Рыска, лишь бы нарушить молчание.

 

  – Тебе не понравилось? – хитро улыбнулся парень.

 

  – Почему же? Понравилось. Особенно про Сашия, – она улыбнулась в ответ, – И как тебе такое только в голову пришло?

 

  – Это художественный вымысел, – пояснил Альк-младший. Помолчал и добавил, – Там раньше другой куплет был, но про Сашия всем больше понравилось.

 

  – А многие её слышали?

 

  – Пока только мой отряд, ну ещё люди в кормильне... А что?

 

  – Да, ничего... Иди сюда, – она снова обняла сына, – И не поговорили толком... Ты береги себя, мой родной, – она отёрла слёзы, – Помни, что мы любим тебя, что бы ни случилось, – поцеловав парня в лоб, она отошла на два шага.

 

  Муж, всё ещё хмурясь, полез за пазуху и через щепку вложил в ладонь сына горсть монет.

 

  – Не надо... – рассматривая деньги, растерянно произнёс парень. Он хотел бы вернуть их в ту же щепку! Но отец его остановил, прихлопнув сверху своей ладонью сжатую ладонь парня.

 

  — Бери, я сказал, - проговорил Альк, – Не хватало, чтобы мой сын еще пел по кормильням!

 

  У Рыски зачесался язык напомнить один эпизод, но она вовремя его прикусила. Не при ребёнке же!

 

  – Вам за меня стыдно? – с вызовом спросил Альк-младший.

 

  Альк-старший пристально посмотрел на отпрыска.

 

  – Мне было бы стыдно за труса, который бросил товарища умирать в лесу у дороги, – ответил он спокойно, – А так – нет. Всё правильно, – он помолчал и добавил, – Неправильно только одно: что у потомка древнего рода нет денег. Именно эту неправильность я и хочу устранить. И не называй меня на "Вы"!

 

  – Простите, господин... – замялся Альк-младший.

 

  – Ну ты что, издеваешься?..

 

  Рыска решила отойти чуть в сторону, чтобы не смущать своим присутствием мужа и сына. Без неё они быстрее разберутся.

 

  Она подошла к стоящему в стороне Ганьке. И как она могла перепутать их с братом? Данька всегда был хохотун, выдумщик, ни щепки не молчал. Скорее всего, пошёл в отца. Надо думать, таким навсегда и останется. Ганька,напротив, всегда больше держал язык за зубами, как Янина.

 

  – Ну? – кивнула ему Рыска, – Ты как?

 

  Он лишь плечами пожал по своему обыкновению.

 

  – Ты не переживай за брата. Всё с ним будет хорошо, – пообещала она.

 

  – Спасибо, тётя Рыся, – сказал он наконец, – А вы маму не видели?

 

  – Видела, – кивнула путница.

 

  – Как она? – вскинулся Ганька.

 

  – Жива-здорова. В Ринстане живёт, с моей тётей, – о том, в каком состоянии была несчастная женщина, Рыска решила не рассказывать. С этим можно было разобраться и потом.

 

  – Как она туда попала?

 

  – Я её отвезла, – ответила Рыска, – Там и спокойнее, и вообще...

 

  – Спасибо вам... Спасибо! – зачастил Ганька, – Я как только вернусь, что угодно для вас сделаю! – он бросился целовать ей руки, но Рыска остановила его.

 

  – Ты, главное, вернись, – вздохнула она, – Все трое – вернитесь. А уж тогда... – она махнула рукой и закрыла глаза. Опять проклятые слёзы!

 

  Рано ещё мальчишкам служить... Но с этим уже ничего не поделаешь. А вот то, что сын там не один – это хорошо. Это правильно.

 

 

 

  ...Всю дорогу до кормильни Рыска молчала. Какой её ждёт разговор, она представляла. Неприятно... Ну и ладно. Зато мальчик жив. И за сына теперь спокойнее стало.

 

  Она вошла в их съёмную комнату первой. Альк, шедший следом, закрыл дверь за собой, и оба оказались в темноте.

 

  От неожиданности Рыска обернулась – и внезапно оказалась в объятиях Алька.

 

  – Пожалуйста, прости, – прошептала она, – Я просто боялась тебя расстроить...

 

  Альк ничего не сказал. Он начал целовать её, нежно и страстно, и Рыска очень быстро забыла про все свои беды. 

 

  Годы всё же кое-чему их обоих научили... А может, и не в этом было дело. Может быть, просто незначительна была эта проблема по сравнению с остальными. Или же не хотелось терять драгоценное время, которого оставалось всё меньше?.. Кто знает, почему не состоялся скандал?

 

  Но засыпая на плече мужа, Рыска видела за окном бледный свет начинающегося утра. А думала... Она не думала. Ей не хотелось думать.

 

  Она была просто счастлива.

 

-------------------------------------------------------------------------------------

Следующая глава https://poembook.ru/poem/1816676-svet-i-ten-chast-III-glava-24