Элемент ритуала Отрывок из повести АРХИТЕКТОР 18+

-Слушай, а что немка, которая одно время училась в твоём вузе?-спросила Анжела.- Она что, тебя в постели поразила?

 

-Она меня вообще поразила! -сказал Денис. – Это была европейская молодая леди. Наши «девы» были очень наивными и простыми в интиме, по сравнению с девчонками из соцлагеря, из Польши, например, из Чехословакиии, Венгрии. А здесь - о, демократическая Германия!.. Девушку звали Инга Штольце.

 

-Расскажи, мне интересно, -попросила Анжела.

 

-Небольшого росточка, крепко сбитая, с ладной фигуркой, на лицо -не бесспорная красавица. Однако, в ней чувствовалась такая, знаешь… светская «штучка». Я невольно - случайно временами обращал на неё внимание в коридоре вуза, в библиотеке, в столовой. Она говорила низким бархатным голосом- со своими приятелями из ГДР по-немецки, с нашими - по русски, с забавным акцентом, иногда смешно путая падежи.. Вокруг неё, как мухи возле блюдца с мёдом, всегда вились и крутились наши русские ребята, хотя у нас на потоке полно было девушек красивее и по -выше её ростом. Но сексуальность из неё била ключом.

 

-Правильные черты лица и рост- это ещё не всё, - вставила Анжела.-Ферамоны, Денисик! Биохимические «завлекалки» для мужчин.

 

-Я в то время, в начале семидесятых, понятия не имел ни о каких ферамонах, -ответил Денис. -Учился на третьем курсе, был целеустремлённой личностью, писал статьи в научные журналы, выступал с короткими докладами на студенческих конференциях в Академии Наук. Тем не менее, я был живым молодым пареньком, и просто так, между делом, стал наблюдать за этой немочкой.

 

В ней сочетались, казалось бы, несочетаемое: манеры истинной леди и свободная жизнерадостность простушки, глубокий острый ум и легкость в общении. Она была предупредительна и немного бесшабашна. Порой её несоветская либеральность суждений в среде наших студентов, например, о гражданских браках молодёжи в Европе, быстро сменялась персональной недоступностью… Ты знаешь, ничто так не возбуждает интерес мужчины, как загадочная женщина!

 

-Знаю, -улыбнулась Анжела.

 

-Она показывала себя со стороны очень женственной, яркой и привлекательной. Очаровательная, артистичная, порою вся светилась ангельской добротой. Но я, «холодный наблюдатель», чувствовал, что сквозь внешнюю ласковость, в ней сквозит лёгкая стервозность. То, что она была уверена в себе- это сто процентов! Была уверена в своей внутренней целостности, такая гармония, конечно привлекает.

 

-И как у тебя с ней начались отношения? - спросила Анжела.-Ты сам к ней подъехал?

 

-Слушай. Однажды, в её бытность в нашем историко-архивном вузе, случился грандиозный банкет в ресторане по случаю юбилея одного нашего преподавателя. На фоне общего чествования юбиляра, почти все наши парни перетоптались возле очаровательной фройлен, пока её немецкие друзья развлекали наших девчонок с потока. Почти все покружились возле неё, кроме меня… Ну, ещё и Васьки Карпова, не слишком тепло вообще относившегося к женскому полу. Мы с ним тихо сидели, посматривали на народ, аккуратно пили коньяк и зуброовку, особо не пьянея. Инга была одета в короткую чёрную мини-юбочку, в нейлоновых чулочках на ярких крутых ножках, в чёрных «лодочках» и бледно-голубой блузочке с рюшами, с модной тогда причёской «гаврош». Искоса наблюдая за ней, я заметил, что её, купавшуюся в брызгах фонтанов мужского внимания, немного удивило, что я не «подкатываю» в общую кучу поклонников. Почему-то… Со временем мне показалось, что её это даже стало раздражать. Мол, чой-то я из себя строю бесстрастного «лорда Байрона»? Можно, конечно было разыграть «лермонтовский» вариант интрижки Печорина с юной Мэри Лиговской, когда, помнишь, она заинтересовалась мнимой холодностью Григория Алексаныча, но… я решил особенно не суетиться. Просто сидел, пил -ел, на всех смотрел, и ждал, что будет.

 

-Ждал её, как удав Каа - обезьянку бандерложку*)? - рассмеялась Анжела.- Ой, Дэн, ты опасный тип!

 

-Нет, не удав, просто я был в безмятежном состоянии. Наконец, она подошла сама и подсела ко мне с бокалом вина в руке. В её поведении чувствовалась, что девушка немного захмелела. Она для начала мне сделала комплимент, сказав, что я считаюсь в ИстАрхе одним из лучших студентов. Далее сообщила, что подбирает для своей дипломной работы материалы по ранней истории готов - древних германцев, и ей нужно полное издание Иордана**). Но здесь, в вузовской библиотеке – его труд оказался только изданным в сокращенном виде. Далее была просьба: не мог бы я достать где-то для неё, на время конечно, академическое издание этого историка? Я в ответ сдержанно приглашаю её на танец, и тема германцев как-то сама собой от нас, «уезжает» в строну. В танце мы обменивались лишь короткими вежливыми фразами. А двигалась она изумительно, такая пластика! Я так грациозно ещё ни с кем не танцевал в ту мою студенческую бытность Видя, что по части фолианта Иордана я отмалчиваюсь, она после танца снова садится возле меня, снова с бокалом, уже пустым, и с вопросительным выражением лица. Я опять наливаю ей и себе шампанского, мы выпиваем за дружбу народов, и я тут же приглашаю Ингу на следующий танец (благо, они шли один за другим, все такие медленные, томный саксофончик, и прочее). Мы снова танцуем. Она в нетерпении поднимает на меня глаза и спрашивает, смогу ли я, в конце концов, найти ей русское полное издание Иордана, или что?

 

-Ведь в «Ленинку»***) меня не запишут, я - иностранка! –добавляет она мне в отчаянии.

 

Я делаю вид, что этот вопрос - не простой и обещаю ей его обдумать сразу после танца. После яркого, гибкого, пластичного танца с этой леди, мы снова присаживаемся, снова пьём по бокалу шампанского, и тут я говорю, словно вспомнив:

 

-Ах да, простите, фройлен Инга! Я совсем забыл. У меня же папа профессор истории. Одно время он занимался готами, работал с источниками римских историков. У нас дома большая библиотека. Наверняка есть в ней это полное издание, и я, конечно, дам Вам с ним поработать! Извините, совсем вылетело из головы!

 

-Ой, как здорово, что к Вам вернулась память! -восклицает девушка без тени иронии, в волнении отправляя в ротик сразу по три ягодки винограда. -В понедельник принесёте мне книгу в институт? Мы будем заниматься в 12-той аудитории…

 

-Так зачем же в институт?- спрашиваю её, как бы в растерянности. – У папы обширная подборка книг по истории готов, Вы сможете себе подобрать несколько интересных Вам изданий, едва ли не с десяток. Поедем прямо сейчас ко мне домой? Пороетесь на полках, выберете.

 

-Ой, а это удобно?- смущённо спрашивает девушка.- Сейчас уже одиннадцатый час ночи. Мы не побеспокоим Ваших родителей?

 

-Родители позавчера уехали в Амстердам на конференцию, -отвечаю ей. (А они и правда уехали, я не врал). - Приедут через неделю, не раньше, погуляют пока по музеям, по галереям. А я Вас потом, с книгами, отвезу на такси, в гостиницу или в общежитие, к месту Вашей «дислокации». Завтра всё равно воскресенье, отоспитесь.

 

Девушка в нерешительности смотрит на меня, на подружек, на гостей, на ребят, понимает, что уходить нам с ней нужно не иначе, как «по-английски», избегая лишних «ауфвидерзейн-прощаний», ненужных вопросов и «понимающих» взглядов. Поэтому мы тихо, незаметно для всех, сваливаем из ресторана. (ей бы точно в «Штази»****) работать, умница такая!). Ловим такси, и - вот мы уже в моей квартире, у метро «Щукинская». А дальше Анжел, было совсем интересно.

 

Я, не знакомый с традициями европейских праздничных церемоний, «шёл» к своей цели свободно, готовый в каждую минуту затормозиться, если вдруг натолкнусь на её возражения на том или ином «повороте». Мол, пардон, книги можете посмотреть, выбрать, взять что-то с собой, я вызову Вам такси, и не более. Но она меня не тормозила!

 

Она спокойно и молча приняла приглашение присесть на диван в гостиной, когда я подкатил к дивану маленький журнальный столик. Включив мягкий свет торшер - бара, извлекаю из бара бутылку популярного в то время болгарского десертного вина «Бисер» и два бокала богемского стекла. Из кухни приношу тарелочку с шоколадом, кусочками сыра и абрикосами. На столик ложится пачка сигарет «Столичные», зажигалка и хрустальная пепельница. Инга лишь улыбнулась, когда я сел рядом слева от неё и налил вина в бокалы, лишь сказала :

 

-Мне только один глоток…

 

Но какой там глоток? Выпили по полной, и она, закурив, похвалила моё вино. Я молчал, и только смотрел на неё; она курила и поглядывала на меня, улыбалась загадочной улыбкой. И тоже молчала. Конечно же, я налил по второму бокалу, снова мы их осушили, медленно, маленькими глоточками. И опять - молча! После этого я поцеловал её в губки и, как бы нечаянно сдвинул юбку на коленях весьма далеко. Край уехавшей юбочки обнажил границы чулочков, и застёжки резиночек. Новый поцелуй - и она мне прошептала:

 

-Ты покажешь, где у тебя ванная?

 

Я проводил её в ванную, сразу подав чистое полотенце. Пока она принимала душ, я успел поменять на своей постели наволочку и простыню. А когда она вышла из ванной, стыдливо прикрывшись полотенцем, то сказала мне, сладко прищурившись:

 

-Захвати, пожалуйста, мою одежду…

 

Я пообещал это сделать, но только позже. Грациозно подхватил эту нежную мягкую голую кошечку на руки и отнёс в постель. Она тут же накрылась по горло одеялом и посмотрела на меня, молча приглашая лечь рядом, приглашая к себе.

 

Секс? Он у меня с ней был изумительным. При мягком свете ночника я пожирал глазами нежность её ухоженного, свежего красивого тела, а мои пальцы до сих пор помнят гладкий атлас её кожи. Подробности близости не освещаю, мы с тобой взрослые люди. Шикарно провели ночь. и потом всё воскресенье, почти не вылезали из постели до самого вечера. А вечером я, разумеется, выдал ей фолиант Иордана и ещё три-четыре книги по теме, которые она выбрала сама. Потом ещё встречались у меня раза три, пока родители не вернулись. Всё, что обещало её внешность, её тело при наблюдении за этой леди издали и со стороны, она выложила со мной в горячей близости, пожалуй процентов на триста.

 

Однажды, когда мы отдыхали после сумасшедших бурных ласк, я спросил, потрясённый её искусством любви:

 

-Скажи, а у вас в Демократической Германии все девушки развиты в сексуальном плане? – Немного подумав, она ответила:

 

-Сегодня уже да, многие. Секс - это часть современного праздничного ритуала, её финальная и самая приятная часть. Если девушка идёт на праздник, как у вас говорят, «в люди», но - без кавалера, то помимо того, что она должна быть качественно со вкусом одета, иметь безукоризненную причёску, маникюр- макияж, она ещё должна уметь обращаться со столовыми приборами, уметь правильно держать бокал с вином, вообоще должна быть импозантной. Должна уметь красиво подать себя за столом, красиво и пластично танцевать, уметь поддержать разговор на уровне остроумного флирта, и, если мужчина хоть немножко ей понравился, то спокойно принять его приглашение поехать с ним куда-то, без лишних слов, и не строить из себя дурочку - недотрогу, не понимающую, что от неё хотят. Вот то, что ты молчал - это как раз таким женщинам нравится. Мне понравилось точно.

 

После этой немочки я, помню, не мог нормально смотреть на зацикленных «отечественных» девиц, просто в упор их не видел, - добавил Денис и улыбнулся.- Сильно мы тогда отставали от европейских светских манер, отставали в бытовой культуре.

 

-Денис, это вопрос не столько отставания в бытовой культуре, но прежде всего гендерного равноправия, - ответила Анжела. - Наши советские мамы и бабушки в кошмарном сне не могли себе представить, что они имеют такое же моральное право на одноразовый безопасный секс при первом свидании, как и мужчина на протяжении сотен лет. Этот вопрос и сегодня ещё до конца не решён. В некоторых местных девчонках гвоздём сидит глупое понятие порочности внебрачного секса. Все ли они бывают потом счастливы в браке? Я не уверена.

 

КОНЕЦ

*)- Персонажи сказки Р. Киплинга «Маугли».

**)-Иордан- готский историк 6 века н.э., написал обширный труд «О происхождении и деяниях гетов (готов)» -древних германских племён.

***)-Библиотека им. В.И. Ленина, крупнейшая в СССР и в Росссии.

****) -Служба госбезопсности в ГДР.