Осеннее продрогшее

Ветер комкал поникшие кроны,

Небо плакало сутки навзрыд.

И деревья теряли в поклонах

Отслуживший свой век реквизит.

 

Лишь прохожих беззвучные тени

Разбавляли унылый пейзаж.

Чай горячий казался спасеньем,

Зонт вершил свой глубокий вираж.

 

Переполненный душный автобус

Принял в лоно замерзших бедняг.

«На билеты!» — пронзительный голос

Слух терзал словно грубый наждак.

 

В этом братстве продрогших скитальцев

Мир казался добрее, теплее.

Как в канве, что стреножена в пяльцах,

Одиночеств озябших сплетенье.