Часть 9. Отпуск. 10
Глава 10.
- Церемониться мне с тобой, как видишь, некогда, поэтому спрашивать буду строго и навязчиво: кто ты такой?
- Не с того вопроса начинаешь, офицер. Я не в твоём подчинении, поэтому и отвечать не обязан.
- А вот в этом ты глубоко заблуждаешься! Весь район, а не только эта деревня, в моём личном подчинении, поэтому и ты находишься в моей власти. Итак, последний раз спрашиваю по-хорошему: кто ты такой?
- А то что будет?..
Договорить он не успел: нить смерти отрезала ему большой палец. Он заскрежетал зубами от боли, начал судорожно ловить воздух ртом… Когда боль стала стихать, я продолжил:
- Кто ты такой?
Он ответил с явной неохотой:
- Я – старший лейтенант Мохров, Главное разведывательное управление Генерального штаба вашего противника.
Мы с Ваней переглянулись.
- Кто ещё двое?
- Лейтенант Пеночкин и капитан Водяной. Мы из одного подразделения.
- Где они сейчас?
- Пеночкин на ферме.
- А Водяной?
- Он в деревне. Ему нужны ты и твои сёстры.
- Какова задача остальных переделанных?
- Это наш взвод автоматчиков на случай, если что-то пойдёт не так.
- А где они прячут оружие?
- Я не знаю, где кто и как его прячет, но оно у каждого есть.
По мыслесвязи я спросил Ваню:
- Ты всё понял?
- Даже больше того, что он сказал. Я передал все данные генералу. Через два часа тут будет батальон спецназа. Нам нужно продержаться два часа.
Я снова спросил Мохрова:
- После уничтожения нас, куда ты должен прибыть?
- К твоему дому, там сейчас начнётся заварушка небольшая.
Я убрал его быстро и безболезненно.
- Ваня, я к дому пошёл! Буду уничтожать их всех по пути.
- Хорошо! Я поговорю с Борей и Пашей и присоединюсь к тебе!
По мыслесвязи я связался с Сергеем:
- Серёжа, как вы там?
- Пока тишина, командир.
- Переведи всех в погреб. Он на кухне, слева от входа. Сейчас начнётся заварушка. Их главная цель – девочки и Лена. Выполняй! Мы с Ваней будем снаружи, в тылу противника.
- Понял! Выполняю!
Я осторожно стал подходить к дому. Свет в окнах не горел, создавая видимость того, что все спали. Я услышал сзади шорох и упал на землю.
- Не бойся! Это я тебя догнал! – Раздался в голове голос Вани.
- Давай вдоль забора по наружной стороне я налево, ты – направо.
- Пошли!
Ваня свернул вправо, а я стал продвигаться левее. Почти сразу же я услышал шёпот:
- Смотри за окнами. Прикрой меня.
- Хорошо!
Я почти наступил на одного из них, а они меня так и не заметили. Оставшийся внимательно присматривался к окнам, а второй уже уполз к дому. Первый почувствовал мой взгляд и посмотрел на меня. Я приложил палец к губам, чтобы он молчал, но он попытался направить на меня автомат, но не успел. Второй расслышал глухие звуки и обернулся к нам. Больше он не двигался. Я осторожно пошёл дальше.
- Ваня, у меня двое есть.
- У меня пока один. Идём дальше.
Метрах в пяти от меня в траве что-то сверкнуло, неярко, но я заметил. Подойдя ближе, я увидел, что один из солдат устанавливает время на таймере мины. Таймер показывал тридцать минут. Солдат ничего так и не услышал.
- Ваня, у меня ещё один, с миной. Таймер показывает тридцать минут.
- Понял, Вадим. У меня трое. За тридцать минут должны успеть сделать всё! Пошли дальше!
- Ваня, просматривай и огород. Один из моих уже полз к дому.
- Спасибо, понял!
И снова тишина. Только пение цикад и сверчков нарушало её. На углу нашего двора сидели на корточках и беседовали двое солдат:
- Это моё последнее задание. После него уеду к себе в деревню, буду там в речке купаться, загорать!
- Ты думаешь, что тебе дадут отпуск?
- Почему отпуск-то? Насовсем отпустят, демобилизуют!
- Мечтатель! Никто тебя никуда не отпустит! Тебе до наших знаешь сколько топать?
- Нас ведь на вертолёте отсюда забирать будут! Так сам капитан говорил!
- Верь ему больше! Если и заберут, так только офицеров. А мы – пушечное мясо, нас и в расход не жалко пустить.
- Брешешь ты всё!
- Чтобы брехать нужна выгода от брехни. Какая мне выгода от неё?
- Ну, вот это тебе виднее.
- Нету мне выгоды никакой! Я просто чувствую, что валить отсюда надо! А ещё бы капитана с собой прихватить, как заложника, чтобы в случае чего можно было откупиться им.
Наступила пауза в разговоре. Я решил не торопиться пару минут и послушать до конца.
- Если его брать, то как?
- Сейчас не получится. А после начала боя можно его захватить врасплох и оглушить, а потом вытащить за деревню и бежать с ним.
- Ты знаешь, где он сейчас?
- Да вон он, около калитки сидит.
Справиться с этими двумя не составило труда. Капитана я разглядел сквозь ночную тьму. Он услышал звуки и забеспокоился, начал озираться по сторонам. В это время к нему подошёл солдат. Он что-то объяснил солдату, энергично жестикулируя, и тот убежал. Тут сзади послышался шипящий звук. Я прыгнул вправо вдоль забора, перекатился три раза и замер. Тишина. Мне показалось?
- Ваня, операцией руководят ящеры. У меня ещё двое, капитан около калитки сидит. Но появились ящеры. Будь осторожен!
- У меня один, спасибо за предупреждение.
И тут я увидел троих в скафандрах. Один стоял над двумя солдатами на углу, а двое водили по сторонам какими-то приборами. Как только они от меня отвернулись, я напал на них. В первую очередь я убил того, кто был ближе ко мне с прибором в руках, потом отрезал руку второму с прибором. Третий издал какой-то нечленораздельный звук, и солдаты пошли в атаку. Полетели в дом гранаты, ударили автоматы. Патронов у них, по всей вероятности, было очень много, поэтому не жалели их. Третий в скафандре выстрелил в мою сторону каким-то лучом, но я успел отпрыгнуть в сторону и упасть. Я отполз на пару метров от того места, где упал и застонал, как раненый от боли. Этот в скафандре пошёл на звук стона. Я отполз ещё на пару метров и ждал. Он остановился в трёх метрах от меня и начал осматриваться. На меня он посмотреть не успел. Шлем скафандра вместе с головой укатились в траву. Я метнулся к третьему, раненому. Он уже пришёл в себя и пытался направить оружие на меня, но никак не получалось. Нить смерти разрезала его пополам, и я побежал к дому.
От дома уже ничего не оставалось, только руины. Я пробирался к погребу всеми силами. Краем глаза увидел Сергея, всего в крови, но пытавшегося встать на четвереньки. Крышка погреба была открыта. Я спрыгнул вниз и увидел картину: мама, папа и Аня без памяти лежали около стен погреба, а посреди свободного пространства стоял капитан и солдат-женщина. В одной руке капитан держал за волосы навесу Дашу, в другой у него был длинный широкий кинжал. Женщина с улыбкой ярости смотрела в глаза Даши и собиралась вонзить в неё меч. Я не успевал ничего сделать, но тут за спиной у женщины появилась Лена с мечом в руке. Одним взмахом она отсекла правую кисть женщине, а потом колящим ударом убила капитана.
- Лена, не убивай! Её допросить нужно будет!
Лена оглянулась на меня и кивнула.
- Ваня, ты где?
- Я в доме, помогаю Сергею.
- Как снаружи?
- Бой окончен. Всё в порядке!
- Надо бы Боре и Паше помочь…
- У них тоже всё в порядке. Они с Темешевым возвращаются сюда.
- Здорово! Капитан убит, с ним была женщина. Лена ей руку отрубила. Выходим наружу.
Когда всех подняли из погреба, во дворе собрались все жители села. Они стали помогать раненым, делать перевязки, перетаскивать убитых и укладывать их в один ряд. Я попросил не трогать только тех, которые в скафандрах.
- Ваня, женщину нужно допросить нам самим и никому её не отдавать. Её уберут ещё до камеры, чтобы молчала.
- Это само собой разумеется. Занимайся допросом, а я тебя буду страховать.
- Только не говори никому моё место допроса!
Я подошёл к Лене:
- Радость моя! Как себя чувствуешь?
- Вадим, голова раскалывается. Они какой-то газ применили, чтобы нас выключить и без боя взять. Но на меня он почему-то не подействовал. Только голова разболелась… А ты как?
- Я в полном порядке! Но у нас с тобой работа ещё не закончилась. Через полчаса сюда прибудет батальон спецназа, с ним следователи контрразведки и много кого ещё. Но нам нужно допросить эту женщину. Ты в состоянии быть со мной на допросе?
- О чём ты говоришь! Конечно, в состоянии!
- Прекрасно! Тогда берём её и уходим молча. Нас никто не должен видеть. С Юрием Петровичем всё в порядке, его везут в село.
- Слава Богу! Пошли уже! Мне не терпится надавить на неё!
За селом у каждого хозяина дома были вырыты подземные хранилища, в которых находились инструменты, а в большей степени стояли бочки с вином. У нас тоже было такое хранилище. И я повёл девушек именно туда. Раненая стонала, вскрикивала от неосторожных движений. Пришлось ей затыкать кляп в рот, чтобы молчала.
В хранилище было сухо и темно. Но я знал, где стоят лампы освещения, и зажёг их. В неверном свете факела в погребе я не успел даже рассмотреть пленницу, зато теперь такая возможность у меня была. Она была высокого роста, около ста семидесяти сантиметров, стройная. На вид по возрасту сказать сложно, потому что фонари искажают обличие, но всё-таки не больше тридцати лет. Волосы светлые, до плеч. А взглядом она убила бы сразу полпланеты! Одежда облегающая, очень тёмного цвета с капюшоном. Я ещё подумал, что водолазная. Я тут же сообщил это наблюдение Ване.
- У нас мало времени, поэтому приступим к вопросам-ответам сразу. Предупреждаю сразу: о твоём присутствии в селе никто не знает, поэтому искать никто не будет. В случае твоей гибели от наших рук во время допроса, твоё тело могут найти очень далеко отсюда и никогда не привяжут к ночным событиям. Уяснила?
- Уяснила. Только зря ты думаешь, что меня никто тут искать не будет! Очень даже будут! Твою группу и расстрелять даже смогут, если не найдут меня!
- Только не пугай меня своим папочкой!
- Я не пугаю, а предупреждаю.
- А я тебя предупреждаю, что у него руки коротки для этого!
- Ничего! Как-нибудь хватит!
- Для начала назови себя.
- Минасова Юлия Васильевна. – Её глаза показали мне, что она очень хотела полюбоваться действием её имени на меня.
- Очень приятно, Юля. Я Привольный Вадим Николаевич. – Мой голос был ровным и спокойным.
- Так ты что, не понял, с кем имеешь дело?
- А должен был бы?
- Конечно, должен! Мой отец – министр обороны!
- Я должен плясать перед тобой?
- Во-первых, ты должен убить эту девку, за то, что она мне кисть руки отрубила!
- А во-вторых?
- А во-вторых должен умереть сам!
Левой рукой она выхватила кинжал сзади из-за пояса и кинула его в меня. Но он, не долетев до меня, сломался пополам и упал на пол. Она вытаращила глаза от удивления и выхватила ещё один. Лена выбила мечом его из руки и вторым взмахом распорола её одежду от пояса до горла. Костюм разошёлся в стороны, а кончик меча, упираясь ей в горло, мешал сделать любые движения.
- Ещё одно слово против моего мужа, и ты проглотишь меч. Понятно? – Голос Лены был спокойным и нежным.
- Я по-по-поняла…
- Знаешь, Юля, меня интересует только один вопрос: для чего вам нужны были я и мои сёстры? Я уже почти год мучаюсь над этим вопросом, но никак в толк не возьму…
- Сёстры нужны были только, как заложницы того, что ты будешь выполнять все наши приказы. А ты сам – у тебя огромный потенциал. Ты сам был бы нам очень полезен в наших делах.
- В каких делах – я даже не интересуюсь. Какая роль была отведена тебе?
- Я должна была стать твоей женой со всеми вытекающими отсюда последствиями.
- Опоздали! – Я усмехнулся, не скрывая радость. – Хочешь, я тебе сейчас предскажу твою дальнейшую жизнь?
- Ну-ка попробуй!
- Она может пойти по одному из двух путей. Путь первый: мы тебя отпускаем живой и в меру вредимой. Тебя забирают ребята из охраны, увозят неизвестно куда, но попадают в засаду, которая вас всех убьёт. Путь второй – самый короткий, поэтому мы на нём останавливаться не будем. Мы можем убить тебя. Но есть ещё и третий путь. На нём нет никаких гарантий, но прожить ты сможешь довольно-таки долгую жизнь.
- И что же это за путь такой?
- Я сделал запись этого допроса самописцем, ты это понимала с самого начала. А теперь я предлагаю тебе надиктовать на него всё, что ты знаешь об отце и других генералах и маршалах.
- Я могу это сделать, только для кого? Вы наивно считаете, что президент ничего об этом не знает? В таком случае вы глупцы.
- Ну, знает-не знает – это дело третье, а такая запись нам бы пригодилась. Только тебе придётся расстаться со своими привычками и жить простым человеком.
- Я не верю, что меня могут убить таким способом.
- Темешев Юрий Петрович тоже не верил в такую возможность, пока я не показал её в реалии.
- Так это ты провернул дело с Темешевым?
- Да, я.
- Дай мне подумать.
- Десять минут. Большего у нас нету.
