Свет и Тень. Часть I Глава 19

Предыдущая глава https://poembook.ru/poem/1803411-svet-i-ten-chast-I-glava-18

---------------------------------------------------------------------------------

 

В квартире Крысолова Альк сначала удивился наступившему порядку, но потом всё понял, кивнул своим мыслям: конечно, видать, как старик и предупреждал, приходила экономка, прибралась и затопила камин.

 

      Рыску Альк сгрузил на кровать, снял с неё шубу и сапоги, укрыл одеялом. Жар топтался рядом, словно чуя: он уже не тот в их коалиции. Теперь Альк для Рыски намного ближе: как муж. И главнее.

 

      Покачав головой, саврянин отвернулся от спящей девушки и протянул руки за мечами, которые Жар так и не решился никуда положить.

 

      — И ведь сколько я раз говорил, что ей пить нельзя! — со вздохом произнёс Жар, лишь бы что-нибудь сказать и хоть немного поддержать Алька. — Раньше она хоть слушалась, а как родила – всё! Взрослая стала…

 

      Саврянин вздрогнул и выронил свои клинки, чего раньше с ним никогда не случалось.

 

      — Кого родила? — не своим голосом спросил он и в упор уставился на Жара.

 

      — Мальчика… — глупо ответил тот, на полпути поняв, что Альк ничего об этом так и не знал.

 

      Саврянин на пару щепок замер на месте, словно аршин проглотил, переводя изумленный взгляд с Жара на бесчувственную Рыску. Но так ни слова и не сказал, развернулся и выскочил вон из квартиры.

 

      ...Далеко Альк не ушёл, да и не собирался. Просто присел на заснеженную скамейку, привалившись к стене дома. На душе было паршиво как никогда раньше.

 

      А ведь он вчера обо всём догадался! Просто не придал значения: радость от встречи вышла на первый план, заслонив собой всё остальное. Едва увидев Рыску, он заметил, как она изменилась даже на лицо: стала милее, мягче, нежнее. А когда она оказалась обнажённой в его руках, Альк сразу почувствовал изменения фигуры: грудь у Рыски увеличилась, бёдра раздались, а талия словно стала тоньше и стройнее.

 

      Если б раньше у него была возможность сравнить одну и ту же женщину до и после родов, Альк сразу бы всё понял. Но таких долгих отношений у него в жизни не случалось, и он списал все изменения на то, что девушка просто повзрослела. Да и не долго он ломал над этим голову, тут же и забыл. Слишком счастлив был её видеть…

 

      А теперь поразило его не само известие, а то, каким образом он об этом узнал...

 

      В том, что Рыска забеременела, если разобраться, не было ничего особенного или странного: после недели непрерывных занятий любовью такое бывает. И даже то, что не сказала сразу, неудивительно: слишком мало времени прошло, она скорее всего, сама этого не знала, тем более, была так молода, мало что в жизни понимала, могла просто не сообразить.

 

      Но вот... почему она не сказала вчера? Или хотя бы сегодня утром? Ну хорошо, хотя бы в кормильне, когда уже напилась? Почему он вообще узнал это не от неё?!

 

      Вопрос, его ли это сын, у Алька даже не возник: зная Рыску, вряд ли она могла после той сумасшедшей недели просто взять и всё забыть, отдавшись другому. Ну вот просто не могла она выбросить из головы те дни и ночи, раз уж он сам этого не мог! А значит, и ребёнок – его.

 

      Вот только что теперь с этим делать?

 

      Честное слово, расскажи она ему обо всём вчера, и завтра утром, не смотря ни на какое сопротивление, он забрал бы Рыску с собой вместе с ребёнком. А жена… Да развёлся бы он с ней — и всё! Чего тут думать-то?

 

      А вот теперь неизвестно, правильно ли это было бы или нет...

 

      Раз не сказала, значит не доверяет, не любит, не хочет быть с ним вместе. А тогда пусть всё так и остается.

 

      ...Смеркалось.

 

      Скрипнула входная дверь, послышались шаги, а затем Жар опустился на холодную скамейку рядом с Альком. Саврянин лениво повернул голову.

 

      — Простудишься… — тусклым и безразличным голосом предостерёг он.

 

      — Ты тоже, — уронил Жар в ответ.

 

      — Ну и ладно.

 

      Помолчали.

 

      Злился ли Альк на Жара? Пожалуй, нет. Это не его тайна, он не мог сообщить ему летом, всё правильно. Он настоящий друг… И сейчас бы промолчал, – случайно, видимо, вырвалось. Да и всё равно уже… Раз он, Альк Хаскиль, в глазах любимой женщины выглядит недостойным знать о сыне, всё остальное не имеет значения.

 

      — Как пацана-то хоть зовут? — спросил Альк со вздохом.

 

      Жар немного помолчал, а потом решил, что скрывать уже нечего.

 

      — А сам как думаешь? — вопросом ответил он.

 

      — Что, в честь меня назвала? – несколько оживился саврянин.

 

      — Ну, а то ж…

 

      — Сильно переживала?

 

      Жар цокнул.

 

      — Ну и вопросы ты задаёшь! — помолчал и добавил другим тоном: — Год ревела, как по покойному…

 

      Альк вздохнул и посмотрел на друга, в поздних сумерках показавшись тому постаревшим лет на двадцать.

 

      — Похож на меня паренёк-то?

 

      У Жара сердце уже разрывалось от безнадёжности в голосе Алька. Но и не отвечать он тоже не мог: начал – так рассказывай до конца!

 

      — Одно лицо, с рождения. А сейчас еще и косы отросли… Я его пару месяцев назад видел. Бойкий такой, как волчок. Везде и сразу. Но хороший, ласковый. Рыску обожает…

 

      — С кем он сейчас? — Альк едва заметно улыбнулся, но вечерняя мгла скрыла это от Жара.

 

      — С тёткой одной. Она Рыске не родная, но хорошая. Мальчик её бабушкой зовёт…

 

      Альк закрыл руками лицо, посидел так пару щепок.

 

      — Почему она не сказала? — вздохнул он.

 

      — А почему ты её не удержал? Почему не вернул назад, когда она ушла?

 

      Саврянин промолчал. Сказать, что вымок до нитки, заболел и чуть не сдох? На такое он был не способен, уж лучше оставаться подлецом или правда сдохнуть.

 

      — Жар, у тебя есть корова? — резко сменил он тему.

 

      — Ну… Да, — пожал плечами Жар, не понимая пока, при чём здесь это.

 

      — Сколько стоит?

 

      — Я за два злата брал… Альк, не уезжай, она меня убьёт! — дошло до Жара.

 

      — А ты ей не говори.

 

      Помолчали ещё.

 

      — Ну так продашь или нет?

 

      Жар вздохнул.

 

      — Если я скажу «нет», это что-то изменит?

 

      — Не изменит. Твоё право помочь мне сейчас или не помочь. Не продашь — я другую найду.

 

      — Ну, я так и думал...

 

      — Ну, тогда, пошли, что ли?..

 

      …Когда деньги были переданы, а корова осёдлана, Жар взмолился:

 

      — Альк, пожалуйста, не бросай её! Не злись, что молчала о ребёнке! Она столько пережила! Только Пристань её и спасла, да ещё сын. Не уезжай!

 

      — Ты грамоте обучился? — словно не слыша, спросил Альк.

 

      — Да при чём здесь... Обучился! — со вздохом ответил Жар.

 

      — Если с ней или с сыном что-то случится, найди меня по путничьей почте, – проговорил Альк бесстрастно.

 

      — Это как?

 

      — Письмо для меня в Пристань отдай, укажи, в каком городе меня искать.

 

      — Это в вашей столице, о название которой язык сломать можно? — попытался пошутить Жар.

 

      — Да, в Брбржисще. – всё так же бесстрастно подтвердил Альк.

 

      — И... что?

 

      — И я тогда приеду. — Альк вздохнул, постоял, глядя в пустоту… А потом вскочил в седло и натянул поводья.

 

      — Альк, ну пожалуйста, не уезжай! — Жар заступил дорогу корове, понимая, что это бесполезно. — Вдруг с тобой случится что! Темно ведь уже! И мороз… Как я ей скажу?

 

      — А ты не говори, — повторил саврянин. И добавил: — Я у неё седло оставил — пусть себе возьмёт. Или продаст. А то будет хранить сто лет, я её знаю, — буднично добавил он.

 

      — И как, по-твоему, я могу ей не сказать?

 

      — Значит, скажи, — голос у Алька снова был всё таким же, безнадёжно-спокойным.

 

      — Прошу тебя, останься! Ночь ведь на дворе!

 

      Альк вдруг мягко, по-дружески, очень тепло улыбнулся.

 

      — Зачем ты тратишь слова? Я всё равно уеду, ты меня не удержишь.

 

      Жар вздохнул и отошёл с дороги.

 

      — Я знаю… — уронил он. — Но ты ещё вернёшься?

 

      — Время покажет… Береги их, друг, — Альк пришпорил корову, тут же сорвавшуюся с места, и через пару щепок след его простыл.

 

      Жар долго смотрел в ночь, туда, где скрылся всадник и не мог понять, почему такие люди как Альк всегда вызывают непреодолимое желание следовать за ними? Почему они всегда любимее милых и домашних? Ну почему?..

 

      — Эх, — горестно вздохнул он наконец. А потом протёр снегом глаза и пошёл к Рыске.

 

      Когда она проснётся и узнает, что её любимый всё же уехал, узнает истинную причину этого, будет море слёз и соплей. Его долг быть рядом.

 

----------------------------------------------------------------------------------

Следующая глава https://poembook.ru/poem/1804048-svet-i-ten-chast-I-glava-20