В моей галактике
Аудиозапись
В моей галактике как на балконе:
Всё так же захламлено, дымом накурено, снегом навалено.
Цветные картинки на смене, сели батарейки в магнитофоне.
Раз уж на то пошло, то не так уж и пахнет жареным.
Сегодня эмоции валяются –
Скомканным листом бумаги, сгустком из навеянного, стародавнего.
Переживания как в океан все реки стекаются,
Забыв, потеряв, уничтожив посыл главного.
Снегом в апреле, грозой в июле и просто градом
Безопасные будни ставят подножки опасности выходных.
Последним вздохом под 1943-им Сталинградом
Заливаю в бутылки газы труб выхлопных.
Самая высокая точка над уровнем моря –
Небоскребом скребущейся зависти, двухэтажной вендетты.
Автоматной очередью комплиментами тараторя,
Выбиваются стекла из-за пророчащего вопроса: «Где ты?».
Оказаться на краю света, с Воробьем распить ром.
Без особого надрыва взять крепость древних злоносцев.
Гиеной огненной на месте преступника поджечь обветшалый дом,
Сомкнув ряды буржуазных взглядов щитами крестоносцев.
Сколько бы раз я это ни отрицал, но в глубине души знаю:
Будь то последний выплаченный чек или первая монета,
Если бы жизнь предоставила вместо гонки игру, то я сыграю
Только.… То, что с нами случилось, мы заслужили без права совета.
Два полотенца прикрывают израненное лицо от ударов жизни.
Чертовски больно. Но срок привыкания уже объявился.
Коль за спиной нет крыльев, то среди птиц Я оказался лишним,
И медленно дешевым пивом напился, с утра похмелился.
В моей голове как в студенческой общаге:
Туманное курево, «затошные» углы, сон по 3 часа.
Признание души как вычеркнутое слово на бумаге –
Не стоит и цента.… Лишь громкие вокруг голоса.
Всё так же захламлено, дымом накурено, снегом навалено.
Цветные картинки на смене, сели батарейки в магнитофоне.
Раз уж на то пошло, то не так уж и пахнет жареным.
Сегодня эмоции валяются –
Скомканным листом бумаги, сгустком из навеянного, стародавнего.
Переживания как в океан все реки стекаются,
Забыв, потеряв, уничтожив посыл главного.
Снегом в апреле, грозой в июле и просто градом
Безопасные будни ставят подножки опасности выходных.
Последним вздохом под 1943-им Сталинградом
Заливаю в бутылки газы труб выхлопных.
Самая высокая точка над уровнем моря –
Небоскребом скребущейся зависти, двухэтажной вендетты.
Автоматной очередью комплиментами тараторя,
Выбиваются стекла из-за пророчащего вопроса: «Где ты?».
Оказаться на краю света, с Воробьем распить ром.
Без особого надрыва взять крепость древних злоносцев.
Гиеной огненной на месте преступника поджечь обветшалый дом,
Сомкнув ряды буржуазных взглядов щитами крестоносцев.
Сколько бы раз я это ни отрицал, но в глубине души знаю:
Будь то последний выплаченный чек или первая монета,
Если бы жизнь предоставила вместо гонки игру, то я сыграю
Только.… То, что с нами случилось, мы заслужили без права совета.
Два полотенца прикрывают израненное лицо от ударов жизни.
Чертовски больно. Но срок привыкания уже объявился.
Коль за спиной нет крыльев, то среди птиц Я оказался лишним,
И медленно дешевым пивом напился, с утра похмелился.
В моей голове как в студенческой общаге:
Туманное курево, «затошные» углы, сон по 3 часа.
Признание души как вычеркнутое слово на бумаге –
Не стоит и цента.… Лишь громкие вокруг голоса.
