Советы Оптинских старцев-69

СОВЕТЫ ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ

 

(Хроника духовной жизни)

 

 

ИЗ АНАТОЛИЯ СТАРШЕГО ОПТИНСКОГО

 

Учить я не запрещаю, это доброе дело — век живи,

век учись, но только начни-то с себя.

 

16.01.18 г.,

Пророка Малахии

 

(Продолжение)

 

... Вчера, в конце дня, методом «на что ляжет глаз»,

выбрал на знакомых сайтах труды авторов

и перепечатал, чтобы сегодня, с утра, взяться за

изрядно затянувшийся анализ поэтического кризиса

в интернете (а короче он и не может быть из-за

серьёзности и злободевности проблемы). Но

преподобный Иларион дал моим намерениям

другой ход. Вот что прочитал я в «Оптинском

цветнике» и перепечатал в хронику:

 

ИЗ ИЛАРИОНА ОПТИНСКОГО

 

Если чувствуешь, что гнев объял тебя, сохраняй

молчание и до тех пор не говори ничего, пока

непрестанною молитвою и самоукорением не

утишится твое сердце.

 

16.01.18 г.,

Пророка Малахии

 

Я уже упоминал, что поэтическая работа содержит

в себе некоторое противоречие православным

истинам (к счастью, при желании сочинителя, легко

разрешимое). Горячие чувства мешают спасительному

смирению, а без этих горячих чувств стихи и поэмы

превращаются в мёртвый, никому не нужный лёд.

 

Причём, если даже начинаешь работу над чем-то в

спокойном, невоодушевлённом состоянии, то по мере

наплыва мыслей и чувства вместе с ними наплывают,

не спрашивая разрешения. И если новая вещь

обличительного, пророческого, по словам Василия

Великого, свойства, то всё явственнее становится

чувство резкого отрицания зла, превращающееся в

явный гнев на того, кто зло сотворяет, внедряет

в нашу жизнь, вольно или невольно.

 

Вот потому-то и необходимо, спасительно необходимо

глубокое раскаяние после любой писательской работы,

связанной или не связанной с критикой, и даже любви

посвящённой. Ведь в каждой строчке — чувственное

горение сердца. («Всю душу выплещу в слова», — сказал

Есенин с гениальной точностью, а она поэту требуется

не менее других свойств таланта).

 

Спасительно необходимо раскаяние за грехи, совершённые

во время создания стихов, а оно, при настоящем творчестве,

почти всегда подчинено больше сердцу, чем рассудку.

Раскаяние не только за те грехи, которые ты потом осознал,

но и за те, которые остались невыявленными.

 

Как надо раскаиваться? Лучше всего раскрыть душу

духовнику. Если такого нет — батюшке. А уж если и

священника пока нет — Господу Иисусу Христу. Хоть весь

день просите Его простить ваши согрешения. Это будет

Ему по душе, будет радостно. И Он вас, конечно, простит.

 

Обязательно при раскаивании искренне обвините себя в

бесконечно совершаемых согрешениях, совершаемых, если

честно, больше всех, простите всех, кого критиковали и обличали,

попросите и у них прощения себе, великогрешному, но зло при этом

по-прежнему считайте единственным врагом своим и всего

человечества. Всем нам надо с этим опасным вражиной держать

ухо востро.

 

Но если в суете дневной забудете про это святое дело,

и на другой день забудете, и на третий, то есть войдёте

в атеистическо-светское непослушание жизненно важным Советам,

ждите напоминания в любом виде — от комического до

трагического. Мне вот сегодня один из оптинцев с печальной

улыбкой погрозил пальцем. И я решил приступать к дальнейшему

разбору не ранее, чем завтра. А сегодня — успокоюсь, помолюсь,

любимых святых отцов и литераторов почитаю, Метнера послушаю.

Уже несколько дней переписываю его вещи в особую папку (для

оформления материалов, которые редактирую для радио

«Воскресение». Редактирование — дело приятное и полезное.

Вот еще и здесь помощь от Бога ощутил. Великая слава Ему,

вновь родившемуся нынче для нашего Спасения.

 

И еще немного добавлю к сказанному. Сейчас точно не помню,

кто сказал, Василий Великий или Феофан Затворник, о том,

что любая работа, даже служба священника, уводит от Бога.

Бог требует к себе полного, а не частичного внимания. И потому

любая мысль, связанная с делом, с земным, отодвигает Бога на

второй, а то и на третий план. И здесь, в окружении забот суетных,

надобно исповедаться и просить прощения. И выходит, что моления

людей творческих не исключение никакое, а еще одно правило, не

вполне нами усвоенное (только что дошло до меня).

 

А я-то так долго искал выхода из давно начавшего меня мучить

противоречия меж обличением и смирением! А оно, вот оно: самой

православной жизнью снято, Самим Христом, самой практикой

созданной Им церкви сведено на нет. (Многие считают церковь как

нечто необязательное для верующего, выдуманное попами, жадными

до денег. Прочтите внимательнее Библию, где говорится о Тайной

вЕчери. Христос Сам показал ученикам своим, как следует проводить

таинство причащения — важнейшего церковного деяния).

 

По воле Божьей, для чловека ищущего, жаждущего, всё в жизни

решается, становится явным. И слава Ему за эту ни с чем не

сравнимую доброту, а точнее — Любовь.

 

До встречи, мой пока еще редкий читатель. Надеюсь видеть тебя за

«Хроникой духовной жизни» почаще. Авось и тебе духовность

станет необходимой. Надежда умирает последней...

 

(Продолжение следует)