Ржу сеял оскоплённый дождик…

Он помнил: провожал Корнилов…

Они шли по грязюке мимо…

На плечи ей надел шинель..

Сквозь тучи солнце билось в щель…

Взвод порубали… Он ушёл

По гаю… - Si!.. Amikoshon…

…Театр губернский… Парк за сценой…

ЧК казнила офицеров…

Под стопами ног генерала

В ночь… зубы сжав, орал он,

А утром уводил намётом

Казачью сотню с пулемётами…

…Шикарный волос… Полусвет…

А он лицо топил в ладонях…

Казался вечер им бездонным…

Именье… Брошенный букет

Ромашек… Кошка на заборе…

На бездну лет исчез как Zorro…

А бабушка хранила фото…

Он утром уходил в Стамбул… А флот

Топили… Чтоб поднять попозже…

… Ржу сеял оскоплённый дождик…

Молчали… Сирые и босые…

Он встал… Её закутал в плед…

Он снова… канет… в бездну лет…

Но в этот раз оставит плод…

Но неминуемое зло

Не даст ему ещё вернуться…

Туман чужих бездонных улиц…

Чужой… не православный… крест…

Смотритель кладбища присесть

К нему приходит на скамейку…

И всё… Безликий… Бессемейный…

Но знал: под Курском, где оставил семя,

Мальчишки прорастают в семьях,

И снова меряют погоны,

Серебряные слыша звоны

Всех сорок сороков церквей…

А от забвенья панацеей

В Сент-Женевьеве Де Буа

Ромашки расцвели у врат…