Детство Лёньки
Часть Первая
1945 год. Отгремели тридцать залпов из тысячи орудий салюта Победы. К юго-востоку от деревни Юрово, что в двадцати километрах от Центра Москвы над столицей периодически возникало разноцветное зарево в половину неба. В перерывах между залпами по небу начинали быстро, быстро мелькать и бегать многочисленные лучи 160 прожекторов, которые внезапно сходились в одной точке неба, и также неожиданно начинали разбегаться во все стороны из этой яркой точки.
Захватывающее зрелище постоянно меняющейся картины на небе из пронзительных лучей прожекторов осталось у Лёньки на всю жизнь. Жители деревни от мала до велика высыпали на улицу и при каждом новом возникающем зареве над Москвой кричали во все горло мощное "Ура!" Нынешние салюты без увлекательной и захватывающей дух поднебесной игры прожекторов потеряли много зрелищности. Увы, прожекторные войска в 1955 году были расформированы.
Началась послевоенная жизнь в подмосковной деревне Юрово с трехвековой историей. Впрочем, заметных перемен в деревне не случилось. Жизнь продолжалась неторопливая, полуголодная с продуктовыми карточками на хлеб.
Какие игрушки у пятилетнего деревенского мальчишки? Угадали с одного раза: наган, сабля, ружье. Настоящий лук и стрелы. Игрушки сделал умелыми руками Лёнькин дед Алексей Осипович Никифоров, который работал до войны, во время войны и после войны председателем подмосковного колхоза имени 1905 года. Сам колхоз организовал, сам придумал название.
Лёнька был благодарен деду за то, что тот научил в пятилетнем возрасте обращаться с молотком. У деда в мастерской стояло полное ведро гнутых разного размера гвоздей. В деревне во время и после войны каждый гвоздь на вес золота. Дед научил выпрямлять гвозди. В каждом деле есть маленький секрет, которому дед обучил Лёньку. Конечно, первое время попадал больше по пальцам, чем по гвоздю, но норму, которую дед устанавливал на день выполнял. Редкая похвала деда самая большая награда. Выпрямленные гвозди разложены в ящике с перегородками. Порядок и с инструментами, которые лежали или висели в строго определенном месте. Дед начитан и любил повторять, что порядок освобождает мысль. Политическим кумиром для него оставался Плеханов.
Известно, что для изготовления настоящего боевого лука хорошо подходит упругий ствол молодой черемухи. Конечно, идеальный случай это молоденький дубок, но дубы в районе деревни Юрово извели под чистую хозяйственные мужики ещё до Октябрьской революции. О деревах остались воспоминания стариков и затейливое название местности, где росли вековые деревья - "Задуби".
Для изготовления разящих стрел годилась прямая тонкая поросль орешника. Для изготовления тетивы самый подходящий материал - рыболовная леска. Наконечник стрелы - использованное сестрой ученическое перо номер 86, которое привязывалось ниткой к стреле. И берегись вороньё! Однако умное вороньё за версту облетало маленького опасного человечка с боевым луком.
- Мне сверху видно всё, ты так и знай, - издевательски каркали мудрые от долгой земной жизни среди людей серые разбойницы.
Ленька гордился своим арсеналом и через низенький забор хвастал соседям ровесникам Витьке и Женьке Новиковым, не понимая по глупому и жестокосердному малолетству, что приносит страдания душам ребят отец и дед, которых погибли в начале войны и лежали в лесах под Смоленском. Для Витьки и Женьки некому мастерить игрушки.
Еще Ленька гордился перед соседями лепешками, которые искусно пекла мать, по только ей известному рецепту из мороженой картошки, выкопанной по весне на колхозном поле. В те послевоенные голодные времена осенью после того как колхозники убирали с поля картофель и полностью сдавали государству, на картофельное поле заходить жителям категорически запрещалось. Поле охраняла вооруженная берданкой коммунистка "Башилиха" до самых снегопадов. Башилиха нелюдимая колхозница, у которой погиб на фронте муж и которая одна воспитывала двенадцатилетнего пацана Борьку, который после войны окончил МАИ с красным дипломом и всю жизнь совершенствовал МИГи. Деревенские знали характер Башилихи, которая могла пальнуть дробью в нарушителя из двустволки.
Почему не разрешали копать? Понять трудно потому, что ранней весной, когда сходил с поля снег, всем жителям позволялось выходить в поле в выходной день и собирать оставшуюся с осени мороженую картошку. Все жители деревни по громкому сигналу ударов ломом в рельс бросалась в поле, и добывали на удивление много мороженого картофеля. Скорей всего существовала маленькая хитрость колхозников, собиравших осенью картофель. Сдавать приходилось сто процентов урожая, не оставляя на трудодни. Председатель колхоза Ленькин дед закрывал на это преступное нарушение глаза. Из этой "сохранившейся чудом" мерзлой картошки пекли лепешки необыкновенного вкуса, как казалось Леньке, да и не только ему. Это был единственный способ выжить и не умереть с голоду.
Лёнькин отец рано уходил на работу, когда Ленька спал, поздно возвращался домой, когда тот уже спал и его видел только в выходной день, когда отец был занят по хозяйству мужской деревенской работой.
Однажды отец нашел время, после многократного бесконечного и нудного нытья сделал замечательные лыжи. Лыжи смастерил, проявив находчивость, распилив вдоль широкую охотничью лыжу, которая долгое время стояла в сарае в гордом одиночестве, ожидая звездного часа. Большинство деревенских ребят катались на лыжах, изготовленных из больших деревянных кадок. Такие выгнутые самоделки называли "кадушками".
Удивительно, что множество деревенских девок и женщин назывались в ту пору Гальками, Галями и Галинами. Чтобы не возникало путаницы, им давалось прозвище. Нашу соседку слева звали Галька - Барыня, а соседку справа - Галина Лукинична. Она жена художника - пейзажиста. Жили на деревне Галька-Пчелетка, Галька Петрова, Галька-Ежель и множество других. Мальчишки при встрече на деревне с Галькой с безопасного расстояния кричали: "Галина дубина, полено, бревно". Потом хватали собственные ноги в руки и стремительно уносились прочь от справедливого возмездия.
У старшей сестры, с "редким" именем Галина несколько самодельных, но изящных кукол, которые мать любовно мастерила из разного рода лоскутков и тряпок, остающихся от шитья. Волосы кукол делались из пакли. Брови, нос, губы нарисованы подручным материалом: фиолетовыми чернилами, губной помадой и угольком из печки - цветные карандаши большая редкость. Вместо глаз - стеклянные пуговки. На голове у куклы платочек. Пальтишки, платьица, кофточки и юбочки менялись в зависимости от времени года. Самая большая кукла - это Мама. Куклы поменьше - Дочки. Люлька, стол, стульчики мастерски изготовлены дедом. И, пожалуйста, играй в "Дочки - матери"!
Мать шила нехитрую одежду для кукол сестры на швейной ножной машинке знаменитой немецкой фирмы "Зингер". Машинка матери досталась по наследству от своей матери, а той подарена на свадьбу в далеком 1908 году. Ножная швейная машинка единственная на всю достаточно зажиточную подмосковную деревню. Была ещё одна машинка "Зингер", но ручная в семье Юрика Быстрова приятеля Лёньки.
Под монотонный стук машинки Лёнька любил по вечерам читать книги, которые приносила сестра из школьной библиотеки. В пять лет мать научила читать по единственной, оказавшейся от дачников в доме книге "Робинзон Крузо" Дефо. Матери надоело, что Ленька постоянно просил вечерами читать эту увлекательную книгу, которую знал почти наизусть, и однажды она показала волшебные буковки и как они складываются в удивительные слова. Научился читать быстро на радость матери.
Особая гордость семьи - радиоприемник СИ-235 (Сетевой Индивидуальный, 2 контурный, 3 ламповый, 1935 года выпуска). Он работал в диапазоне длинных и средних волн. Отцу радиоприемник подарен руководством завода АМО, стипендию от которого отец получал, обучаясь в Плановой Академии Госплана СССР, которую закончил в 1939 году. Радиоприемник в те времена большая редкость. Такого приемника деревня не видела в глаза. Имелись в некоторых домах коммунистов громкоговорящие тарелки. В начале войны радиоприемник изъяла под расписку Химкинская милиция и вернула осенью 1945 года.(Стоил приемник 250 рублей. Стоимость проезда в метро 30 копеек.)
После войны на радио появилась передача "Театр у микрофона", которая транслировала из театров прямые передачи спектаклей. Лёнька обожал слушать, притаив дыхание, эти чудо-передачи, стараясь не пропустить ни одной, чем очень удивлял родителей и сестру, которые слушали краем уха, занимаясь своими делами.
Мать время от времени обещала подарить Лёньке игрушечный трактор. Почему именно трактор, а не танк или машину Лёнька не помнил. Когда бывало особенно голодно, и он начинал просить хлеба, чтобы отвлечь от навязчивых мыслей о пище, мать говорила: "Вот закончится война, куплю на рынке тебе трактор". Войне пришел конец, а у детей память цепкая, и Лёнька временами надоедал матери: "Мам, хочу трактор! Ты обещала, ты что - ли забыла? Мам, когда купишь трактор? ".
- Куплю. Прекрати канючить. Голова от тебя идет кругом! Придет время, будет и пора, - неопределенно отвечала мать.
- Неправда. Голова у тебя на месте. Когда купишь? Ведь обещала, обещала!
- Обещанного три года ждут.
- Прошло больше, чем три года, когда купишь?
- Мой руки и садись за стол.
Трактор моментально забыт. Замечательная весть, когда приглашают есть. Еда это то, что не устаёшь ждать с утра до вечера.
Однажды жарким летним утром мать собралась на рынок, который находился в Химках. Отец как человек военный получал зарплату один раз в месяц, и, как правило, на следующий день мать отправлялась на рынок за продуктами.
Накануне сестра рассказывала, что на рынке продают розовое фруктовое мороженое. Из чего делают мороженое она толком не поняла, но на вкус мороженое холодное, очень сладкое и быстро тает во рту.
- Будешь есть, пальчики оближешь!- поведала по секрету сестра.
Лёнька стал уговаривать мать, чтобы она взяла с собой на загадочный рынок, где продают игрушечные трактора и розовое мороженое.
- Дорога дальняя, на улице жарко, трактор, раз обещала, куплю,- убеждала мать, не желая брать на себя лишнюю надоедливую и вертлявую обузу в дорогу.
- Мам, возьми, ну, пожалуйста, не буду приставать с просьбами на рынке, кроме трактора,- настойчиво уговаривал мать, а в тайне рассчитывал на мороженое, про которое поведала сестра.
- И потом, ты можешь купить трактор не тот, что мне нужен! Ну, пожалуйста, возьми с собой, - продолжал канючить Лёнька.
В конце концов, нытьё матери надоело. Она извлекла из шкафа единственные ботинки, которые Лёнька надевал весной или осенью, (летом в деревне ходили босиком). Подала выходную рубашку, которую Лёнька натянул на худое и черное от загара, как головешка, тельце, и отправились на рынок.
До рынка один километр по пыльной проселочной дороге и ещё два по раскалённому от жары асфальту Нагорновского шоссе. Запах асфальта приторный, но не противный. Лёньке запах нравился, как и выхлопные бензиновые газы тракторов.
Чтобы превратить тоскливую дорогу в приятное времяпровождение Лёнька внимательно осматривал обочину дороги, а вдруг найдется на дороге что-то представляющее интерес. Кто ищет, тот всегда найдет. Леньке повезло и он нашёл два пустых спичечных коробка. Дома пустые коробки брать не разрешали, от греха подальше. Теперь можно будет отсыпать несколько спичек из новой коробки и использовались спички для разведения костра, а это одно из самых любимых развлечений для деревенских ребят. Коробки спрятал за пазуху, чтобы мать не заметила. Время на дорогу потеряно не зря! Коробки в нору, в нору, в нору! Что ожидает на загадочном Химкинском рынке?!
