Странный, страшный сон.
"Умри! Кто к нам с мечом приходит,
Тот погибает от меча".
Октябрь - ноябрь (?) 1942( Муса Джалиль)
Однажды, зачитавшись, я уснула.
Приснился мне довольно странный сон;
Земля в тумане сером утонула,
Был слышен плач и чей-то громкий стон.
Безмолвной тенью по земле бродила,
Не видя никого и ничего.
Того, кто плачет я не находила,
Пошла на стон, там тоже никого.
Не понимая, что же вдруг случилось,
Глотая слёзы, по земле прошлась,
Земля во мне, иль я в ней растворилась.
Что за беда на всей земле стряслась?
Вдруг ярким солнцем землю осветило,
Чужие лица и чужой язык.
Чужие люди, их так много было,
Как страшен сон! Откуда он возник?!
Они терзали землю, в клочья рвали,
И хохотали, глядя мне в глаза.
И города, и сёла исчезали…
Стон небо разорвал, прошла гроза,
И всё исчезло… Зацвели долины,
Свирель играла и сады цвели.
Вновь города вставали, исполины,
Моей истерзанной, измученной земли.
Но снова стон, рыдания и крики,
Шипение и выкрики слышны.
На небесах возникли алым блики,
Пытаясь стать закатом для весны.
Как странен сон, историей пропитан,
Моей земли, страны моей родной.
И вновь чужой, доволен и упитан,
Всё бряцает оружьем за спиной.
Упала книга, я глаза открыла,
Решила вновь страницу дочитать.
Муса Джалиль, я для себя открыла,
Как веху, « Моабитскую тетрадь»
Тот погибает от меча".
Октябрь - ноябрь (?) 1942( Муса Джалиль)
Однажды, зачитавшись, я уснула.
Приснился мне довольно странный сон;
Земля в тумане сером утонула,
Был слышен плач и чей-то громкий стон.
Безмолвной тенью по земле бродила,
Не видя никого и ничего.
Того, кто плачет я не находила,
Пошла на стон, там тоже никого.
Не понимая, что же вдруг случилось,
Глотая слёзы, по земле прошлась,
Земля во мне, иль я в ней растворилась.
Что за беда на всей земле стряслась?
Вдруг ярким солнцем землю осветило,
Чужие лица и чужой язык.
Чужие люди, их так много было,
Как страшен сон! Откуда он возник?!
Они терзали землю, в клочья рвали,
И хохотали, глядя мне в глаза.
И города, и сёла исчезали…
Стон небо разорвал, прошла гроза,
И всё исчезло… Зацвели долины,
Свирель играла и сады цвели.
Вновь города вставали, исполины,
Моей истерзанной, измученной земли.
Но снова стон, рыдания и крики,
Шипение и выкрики слышны.
На небесах возникли алым блики,
Пытаясь стать закатом для весны.
Как странен сон, историей пропитан,
Моей земли, страны моей родной.
И вновь чужой, доволен и упитан,
Всё бряцает оружьем за спиной.
Упала книга, я глаза открыла,
Решила вновь страницу дочитать.
Муса Джалиль, я для себя открыла,
Как веху, « Моабитскую тетрадь»