О пустоте и втором пришествии
От первой строчки до последней главки
я посвятил всё Родине, каждой канавке.
И нежно как-то, трепетно и влажно.
Ты не проспишь, дружок, своё однажды
вымолишь - и скроются все трюмы под водой,
на землю ступишь твёрдой ты ногой.
И не ступИшь нагой в бряцанье света,
и воплотятся в сердце строчки Ветхого Завета.
Когда зима, потом весна, там лето.
И всё бы чики-пуки, но не это.
Но тараканий шелест в голове притих,
друзья сбежали и сожгли триптих.
Офелия, я не приемлю лжи и крохоборства.
И нет наук, а лишь одно позёрство.
Я бился над вопросом - в чём же он?
Какого сорта предпочесть хамон?
Всё разошлось, дошло до гнили.
И встал ребром вопрос на "или".
Но вечность - знак его суровый и далёкий.
И понял я, что "быть" довольно однобоко.
И всё: курить и думать, думать и курить.
Когда кутёж нас с сызмальства прельщал азартом.
Россия ль Родина твоя, гордец?
Подумалось Израиль, но и там конец
такой же, впрочем, как у мусульман.
Дорога, деревце, шикарный MAN.
