Хорошо отдыхать, удалившись от дел...
* * *
Хорошо отдыхать, удалившись от дел,
Со стаканом бурбона, с сигарой в зубах,
Наблюдать, как герой всех врагов одолел,
Слушать сладкие звуки “Бу-бух!” и “Ба-бах!”
Негодяям несладко живется в кино –
Истребляют водой их, огнем и свинцом.
Их суда неизбежно пускают на дно –
Выполняется это подводным пловцом.
За рулем не успевший обсохнуть герой
По горам за верстой покрывает версту.
Издают негодяи страдальческий вой
И, не выдержав гонки, летят в пустоту.
На героя свирепо направит стволы
В низкопробном притоне подонков толпа,
Но повалит герой всех врагов под столы,
Прострелив шишковатые их черепа.
Ну а если мерзавцы полягут не все,
Если теплится в ком-то преступная жизнь,
То увидим героя мы в полной красе,
Понесется махаловка – только держись!
С мерзким ревом, с отчаяньем в глазках свиных
На героя бросаются скопом враги.
Под ударами ёкает в брюхе у них
И трясутся, как студень, тупые мозги.
Тот в паденье бутылки сметет со стола,
Пролетит, растопырясь, за стойку другой.
Водопадами на пол текут зеркала,
Из разбитых бутылок – спиртное рекой.
Негодяи бегут, заметая свой след,
И красотка героем уже спасена,
Но в глазах у нее благодарности нет,
Свысока на спасителя смотрит она.
Едких шуток у ней наготове запас,
Может взвиться она ни с того ни с сего.
Да, красиво герой эту девушку спас,
Ну а если задуматься – ради чего?
Для того, чтоб работать, подобно ослу,
В благодарность же слушать попреки и брань?
Может, было бы лучше ей сесть на иглу
И в притоне обслуживать разную пьянь?
А теперь вот она, безобразно крича,
Подвергает насмешкам любой его шаг.
Он бы должен ей дать оплеуху сплеча –
И другую, чтоб звон уравнялся в ушах.
Говорит он с ней голосом сиплым, чужим
И готов на нее всю мошну растрясти,
А ему бы поймать ее шею в зажим –
Чтоб она, посинев, прохрипела: “Прости…”
Он бы должен ей врезать внезапно под дых,
А согнется – по шее добавить замком,
Ведь полезно порой для девиц молодых
Перед старшими чуть поелозить ползком.
Почему бы ему не припомнить кун фу
И пинком не покончить с ее болтовней,
Чтоб она перебила посуду в шкафу,
При падении шкаф протаранив спиной?
Что ни сделает он, всё не так и не то,
Превращен в недотепу великий боец.
Ну а рейнджерский нож, а нунчаки на что?
А бейсбольная бита зачем, наконец?
В его доме весь день несмолкаемый гам,
Он из брани подруги усвоил навек,
Что он попросту жалкий тупица и хам
И коварно заел ее девичий век.
Для чего-то по выставкам ходят они,
И неведомо, где этой пытке предел.
Если б мог он напиться, как в прошлые дни,
То не хуже б картину намазать сумел.
За любимой в концерт он плетется порой,
С отвращением слушает там симфоняк…
Мы-то думали – он настоящий герой,
На поверку же вышло, что просто слизняк.
