ОБРЫВАЕТСЯ ТРОПКА...

Дальний берег необитаем, так – забытый пустырь, не больше.

Никаких там великих тайн, никаких садов за стеной.

Отправляемся в гости к чуду, а причаливаем все к той же

Бедной пристани, что и всюду… А с чего бы ей быть иной?

Только издали так блестела эта береговая кромка,

А вблизи, как душа без тела, над камнями бредет заря.

Ветер, полный тоски и пыли, нам нашептывает негромко:

«Зря вы, глупые, столько плыли к этой гавани...»

Нет, не зря...

Обрывается тропка, а дальше дороги нет:

Я добрался до самого края земного диска.

Ни блаженных садов, ни дворца, где бы сотни лет

Ожидала меня кареглазая одалиска.

Ни хрустального домика с выдуманным прудом,

Ни затерянной хижины, посеребренной снегом…

Только жесткие травы, врастающие с трудом

В черный камень, соединяющий землю с небом.

Даже голос дальней свирели и тот умолк,

Даже лунный ковчег истаял в ночи беззвездной.

Темнота говорит: ни на что не надейся, мол,

Возвращайся обратно, путник, пока не поздно.

Я блуждающий огонек, легковерный гость,

Замираю и не хочу ничего на свете.

Я протягиваю ладонь и в пустую горсть

Собираю холодный воздух, холодный ветер.

Темнота опустевших колодцев, тяжелых штор,

Повзрослевшая ночь, лишенная снов и чуда…

Я смотрю в эту бездну и вдруг понимаю, что

Никуда, разумеется, мне не уйти отсюда,

Потому что камень ждет моего тепла,

Потому что зимний воздух устал быть зимним,

Потому что смотрит в самую душу мгла,

Повторяя неслышным шепотом: «Помоги мне…»