Гарька, Жабский, Жлобский, Гваделупский...

(миниатюра в диалоге)

 

 

Эпиграф:

- О, завитое в пышные букли руно!

Аромат, отягченный волною истомы,

Напояет альков, где тепло и темно;

Я мечты пробуждаю от сладостной дремы, -

( Шарль Бодлер, «Шевелюра»)

 

- А знаешь, Гаррий, ведь была же вчера на заседании совета консенсуса здравая мысль: подвергнуть тебя остракизму и передать дело прямо в кворум. Вот так вот – прямо туда, пряио Жлобскому!

- Кому?

- Жлобскому. Или Бабскому. Или Жабскому.

- А это не одно и тоже?

- Это не моё дело. Пусть в президиуме разбираются и там же выносят конкретное решение согласно протоколам. Скорее всего, решение будет расстрельным. А бумаги, само собой, сжечь. Кому они нужны-то, эти твои бумаги! Это ж даже смешно: затевать из-за твоих бумаг! Как будто они представляют из себя какую-нибудь историческую дистрибьютерскую ценность! Если только для начинающих промоутеров, да и то не для всех… Но не решились! Да! Расхлябанность наша… Во всём виновата наша расхлябанность… И ещё алкоголизм.

- Всё?

- Всё. А что?

- Ничего. Иди отсюдова… промоутер. Дистрибьютер не потеряй.

- А при чём тут Жлобский?

- Вот именно. При чём тут Жлобский? Я тебе о Жабском говорю. Понял? О Жабском! Говорит тебе что-нибудь это выдающееся слово?

- Ну. Прозаик, поэт, драматург, краевед, гинеколог.

- Ну! А ты мне всё о Жлобском.

- А они разве не родственники?

- Почему они должны быть родственниками?

- Фамилии схожие – Жабский, Жлобский, Гваделупский….

- При чём тут фамилии? У тебя фамилия тоже с нашим главным бухгалтером схожая. У тебя – Сидоров. У него - Мандажраки. И что вы, братья? Или сёстры?

- Смешно. Это ты нарочно?