Из слез твоих звенит капель
Не вдруг закончил выть февраль,
Уснули в инее морозы
С весной плывут стихи и грезы.
Им март велит - шутник и враль.
Снежинок белые меха
Обнять поля уже не смели
Запели птицы на неделе,
Чуть приосанилась ольха.
Ты улыбалась, как во сне
Склонив головку мне на плечи,
Слегка внимая нежной речи,
Душою, воспарив к луне.
Там в небесах сквозь облака
Ты свет луны к земле стремила,
А он так радостно и мило
Тебя, как я ласкал слегка.
И светлых прядей дорогих,
Как я, касался он в волненье,
Свое, даруя отраженье
Созвездью бледно-голубых
Девичьих глаз под пляс теней.
Огню подвластна вечной страсти
"В твоей,- шептала, - милый, власти.
Прошу, целуй меня сильней».
А те, что раньше, до меня
С тобою были так же нежны»?
- Ты вопрошала чуть небрежно,
Своим дыханием пьяня.
"Тебе принадлежу теперь,
Я влюблена. Что это худо?
Твой поцелуй – такое чудо!
Нет-нет, я не шучу, поверь"
Да, те, что много лет назад
В мои глаза, смотрели страстно
С листвой ушли, горя напрасно,
Не возведя тебе преград
Для сладострастного общенья.
И вот ты здесь, моя душа
Умна, красива, хороша,
Полна вселенского терпенья,
Нежна, как розы лепесток,
Но как ребёнок шаловлива,
И даже чуточку ревнива,
Что крови ускоряет ток.
Да, это ты. А где же я?
Я рядом, но ничуть не близко
Быть может, скажешь это низко,
С тобою быть и без тебя.
Твой ум не умаляя, мне
Себя понять, увы, не сложно:
Напрасно мысли тешу ложно,
Оставшись лишь наедине,
Что сам себе принадлежу,
Твоей не болен красотою,
Не скован силой колдовскою,
И верно обо всем сужу.
Вчера в забвение уплыло,
А ныне новый правит день
И я, как призрачная тень
Брожу по улицам уныло.
Тогда я думал: жизнь - судья,
А сердце тайно замирало
При мысли, что мне слишком мало
Смотреть и слышать: «Я – твоя».
Лишь в рассуждениях своих
Я волен поступать как прежде,
Покорный трепетной надежде,
Быть персонажем снов чужих.
И отчего меня опять
Чуть-чуть смущают чьи-то взгляды,
Что внемлют: «Друг, скажи, а надо ль
Другое сердце искушать?
Пить воду чистого ручья?»
И успокоить сердца вздохи:
Дела совсем не так уж плохи…
Моя, а значит - не ничья.
Любовью душу привязать,
Узлом скрутив минуты в годы?
Но с ними молодости воды
Не смогут воротиться вспять.
Быть тенью призрачной, браня
Себя в кривляниях паяца …?
Здесь рифма просится: «Расстаться,
Твой образ в памяти храня».
Из слез твоих звенит капель
И растворяется в апреле,
Где птичьи правят менестрели,
Где тих и робок первый шмель.
Нет жизни, если нет любви,
Любовь без слез не полноценна,
Но может тем и драгоценна,
Что с ней несем в своей крови
Прощенье всем, как учат нас
Святые письмена Завета.
И все же так не просто это –
Забыть сиянье чистых глаз...
Уснули в инее морозы
С весной плывут стихи и грезы.
Им март велит - шутник и враль.
Снежинок белые меха
Обнять поля уже не смели
Запели птицы на неделе,
Чуть приосанилась ольха.
Ты улыбалась, как во сне
Склонив головку мне на плечи,
Слегка внимая нежной речи,
Душою, воспарив к луне.
Там в небесах сквозь облака
Ты свет луны к земле стремила,
А он так радостно и мило
Тебя, как я ласкал слегка.
И светлых прядей дорогих,
Как я, касался он в волненье,
Свое, даруя отраженье
Созвездью бледно-голубых
Девичьих глаз под пляс теней.
Огню подвластна вечной страсти
"В твоей,- шептала, - милый, власти.
Прошу, целуй меня сильней».
А те, что раньше, до меня
С тобою были так же нежны»?
- Ты вопрошала чуть небрежно,
Своим дыханием пьяня.
"Тебе принадлежу теперь,
Я влюблена. Что это худо?
Твой поцелуй – такое чудо!
Нет-нет, я не шучу, поверь"
Да, те, что много лет назад
В мои глаза, смотрели страстно
С листвой ушли, горя напрасно,
Не возведя тебе преград
Для сладострастного общенья.
И вот ты здесь, моя душа
Умна, красива, хороша,
Полна вселенского терпенья,
Нежна, как розы лепесток,
Но как ребёнок шаловлива,
И даже чуточку ревнива,
Что крови ускоряет ток.
Да, это ты. А где же я?
Я рядом, но ничуть не близко
Быть может, скажешь это низко,
С тобою быть и без тебя.
Твой ум не умаляя, мне
Себя понять, увы, не сложно:
Напрасно мысли тешу ложно,
Оставшись лишь наедине,
Что сам себе принадлежу,
Твоей не болен красотою,
Не скован силой колдовскою,
И верно обо всем сужу.
Вчера в забвение уплыло,
А ныне новый правит день
И я, как призрачная тень
Брожу по улицам уныло.
Тогда я думал: жизнь - судья,
А сердце тайно замирало
При мысли, что мне слишком мало
Смотреть и слышать: «Я – твоя».
Лишь в рассуждениях своих
Я волен поступать как прежде,
Покорный трепетной надежде,
Быть персонажем снов чужих.
И отчего меня опять
Чуть-чуть смущают чьи-то взгляды,
Что внемлют: «Друг, скажи, а надо ль
Другое сердце искушать?
Пить воду чистого ручья?»
И успокоить сердца вздохи:
Дела совсем не так уж плохи…
Моя, а значит - не ничья.
Любовью душу привязать,
Узлом скрутив минуты в годы?
Но с ними молодости воды
Не смогут воротиться вспять.
Быть тенью призрачной, браня
Себя в кривляниях паяца …?
Здесь рифма просится: «Расстаться,
Твой образ в памяти храня».
Из слез твоих звенит капель
И растворяется в апреле,
Где птичьи правят менестрели,
Где тих и робок первый шмель.
Нет жизни, если нет любви,
Любовь без слез не полноценна,
Но может тем и драгоценна,
Что с ней несем в своей крови
Прощенье всем, как учат нас
Святые письмена Завета.
И все же так не просто это –
Забыть сиянье чистых глаз...
