Бродский
Лишенный отчизны своей на годы,
я никогда не искал свободы
столько, чтоб унести не в силах -
было немного, но все же было.
Правда, и за такие штуки
братское племя ломало руки.
Дружно плевав на мои седины,
мне не давали назваться сыном
даже тех мест, что меня вскормили.
Били всегда, но хотя бы били -
значит, уже, вопреки противленью,
я был отбит у реки забвенья;
значит, моя расстелилась память
по позолоченной части ткани
времени, на которой все же
я отпечатался, как на коже
метки от хлесткости их ударов.
Мой незавидный удел Икара
был антисептиком против взлетов -
от номинантов до полулордов.
Пусть я и славно прожил, и длинно
и до сих пор не пропах нафталином -
я самой главной не знал награды:
чтобы мой гроб почивал в Петрограде.