Бродский

Лишенный отчизны своей на годы,

я никогда не искал свободы

столько, чтоб унести не в силах -

было немного, но все же было.

Правда, и за такие штуки

братское племя ломало руки.

Дружно плевав на мои седины,

мне не давали назваться сыном

даже тех мест, что меня вскормили.

Били всегда, но хотя бы били -

значит, уже, вопреки противленью,

я был отбит у реки забвенья;

значит, моя расстелилась память

по позолоченной части ткани

времени, на которой все же

я отпечатался, как на коже

метки от хлесткости их ударов.

Мой незавидный удел Икара

был антисептиком против взлетов -

от номинантов до полулордов.

Пусть я и славно прожил, и длинно

и до сих пор не пропах нафталином -

я самой главной не знал награды:

чтобы мой гроб почивал в Петрограде.