Царевы Палаты извнутрь затворены, а твоя жизнь – анфилада прихожих, твоя жизнь – коридор, да и тот, вздыбившись последней флексией, заканчивается тупиком: хочешь, иди, не хочешь, всё равно пойдёшь, а путь по нему – широкие чёрные полосы и маленькие светлые пятна. Извне – свет, да только вида туда нет. Дорога – круг, коло: ни шагу в сторону, всё только вперёд и вперёд. Или около. Дурная перспектива, бесконечная чреда повторений одного и того же мгновения. Тело, тёмное вначале, освещено снаружи, в апогее светлеет, тьму внешнюю обнаруживая. А рядом, в негативе вектор обратного движения. Поворот, шаг вперёд, полоса – пятно, всё – одно, перемен вереница, поток – неизменен. Воздвигнутый из ничего, потеряв благословение, истлеваю в коловращении, проклятием удержанный от невозвратного исчезновения. Мiра суеты нелепость отринь, замри от страстей вне, вовнутрь осмотрись: там Путь, там Дверь, из которой Свет, за которой Жизнь, – стучи, стучи, если помнишь, Чего ищешь, если знаешь, Кого зовёшь, отворят, пустят, даже если не знаешь, но веришь, если и не веришь, но хочешь, если войти желаешь и просишь: дай, что нужно, сделай, как должно, избавь непотребства чуждых, облеки моё Своим и веди, веди, куда знаешь, твори меня, как Сам ведаешь. Я буду послушлив, и тих, и кроток, я буду любить смиренно, просить стану, чтобы Ты давал, а Ты будешь давать, чтобы я благодарил и паче любил, и паки: просил, получал, любил, благодарил… И это не круговорот бессмысленной безнадёжности, это беспредельное приращение блаженства, нескончаемое усовершение в добродетели и возрастание в Истине, и это не вечность времени, не круг или спираль, не петля Мёбиуса. Это превечность пресущественности безначально Сущего и Ночь Бессмертная бесконечно Живущего, Иже по преизбытку милости благоволил твоему естеству быть причастным Его нетленныя славы.

 

Аминь.