Экклезиаст
"Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел"
(А. С. Пушкин)
"Пойте, пейте в юности,бейте в жизнь без промаха,
Все равно любимая отцветет черемухой"
(С. А. Есенин)
Экклезиаст был циник, несомненно:
Абсурдность жизни сердцем познавал.
И выдал он до срока сокровенный,
В глуби души созревший идеал.
Мол, тщета всё и пустота, и тленность,
К чему труды? Ведь все равно помрем.
А мудрость с глупостью смешались во вселенной,
И зло с добром заходят в каждый дом.
Богач, бедняк пред бренностью бессильны,
Бедняк страдает, сильными тесним,
Не радует богатых изобилье,
Оно достанется, как водится, другим.
Богач корпел, себя превозмогая,
Над златом чах, о счастье позабыв,
Но вот пришла безносая, босая,
И сброшен крез*, как нищий, в тот обрыв,
Где души мёртвых призрачно витают,
Кто праведник, кто грешник – не поймёшь.
В Шеоле** вперемешку прозябают
В земной пыли и человек, и вошь.
Нет мудрости, ни знанья, ни отваги,
Которые возносят нас наверх,
Все гумусом навалены в овраге
И преданы забвению навек.
Под солнцем – зло, юдОль земной печали,
А нижний мир – обитель мертвецов,
И смертным не дано постичь начала
Всей нашей жизни, созданной Творцом.
Где, в чём причина вечной круговерти,
Зачем добро склоняется пред злом?
Не надо думать, в Бога лишь поверьте,
Ему угодно, чтобы был содом.
Но как же жить в подобном безобразье?
Экклезиаст предвидел ваш вопрос:
Живущим тяжко подал Бог для связи
С собой, как друг, спасительный наркоз:
Надежды, братцы, род людской питают,
Собаке лучше, ежели жива,
Чем льву, который мирно почивает
В жилище мёртвых, где желта трава.
Угодна Богу радость в этом мире,
Где пустота и суетность царят,
Удел людской немножечко пошире,
Чем горестей и бед постылый ряд.
Пока ты жив, учил премудрый Экки,
Трудись, пусть ветром кажется твой труд.
Достойны наслажденья человеки,
Которых не сломили грех и блуд.
Доступны людям божьи благодати:
Вино и хлеб, и радости любви,
Не унывайте в дни, когда проклятья
Вас гнут и клонят до самОй земли.
Свободны мы в велениях сердечных,
Веселием изгоним мрак и страх.
Ведь сир сей мир, а жизнь, увы, конечна, –
Итожил мысль библейский патриарх.
Ну, что сказать? Экклезиаст был дока,
Зрил старец в самый корень бытия,
И звание почётное пророка
История ему преподнесла не зря.
Не богослов я, не творю молитвы
И библию лишь только пролистал,
Но он мой друг в сомнениях и битвах.
За то ему – мой скромный мадригал.
1 марта 2015 г.
*Крез – богач
**Шеол - Нижний мир, обитель мертвых. Сюда попадают и праведники и грешники. Бытие душ в Шеоле призрачно: то ли они есть, то ли их нет. Перевод «преисподняя» совершенно неприемлемлем, поскольку преисподняя – это ад, место, где мучатся грешные души, а в Шеоле ничего подобного не происходит. То есть Экклезиаст высказывает крамольную мысль, что нет ни ада, ни рая. Все бытие человека совершается на земле. Загробной жизни нет.
Блажен, кто вовремя созрел"
(А. С. Пушкин)
"Пойте, пейте в юности,бейте в жизнь без промаха,
Все равно любимая отцветет черемухой"
(С. А. Есенин)
Экклезиаст был циник, несомненно:
Абсурдность жизни сердцем познавал.
И выдал он до срока сокровенный,
В глуби души созревший идеал.
Мол, тщета всё и пустота, и тленность,
К чему труды? Ведь все равно помрем.
А мудрость с глупостью смешались во вселенной,
И зло с добром заходят в каждый дом.
Богач, бедняк пред бренностью бессильны,
Бедняк страдает, сильными тесним,
Не радует богатых изобилье,
Оно достанется, как водится, другим.
Богач корпел, себя превозмогая,
Над златом чах, о счастье позабыв,
Но вот пришла безносая, босая,
И сброшен крез*, как нищий, в тот обрыв,
Где души мёртвых призрачно витают,
Кто праведник, кто грешник – не поймёшь.
В Шеоле** вперемешку прозябают
В земной пыли и человек, и вошь.
Нет мудрости, ни знанья, ни отваги,
Которые возносят нас наверх,
Все гумусом навалены в овраге
И преданы забвению навек.
Под солнцем – зло, юдОль земной печали,
А нижний мир – обитель мертвецов,
И смертным не дано постичь начала
Всей нашей жизни, созданной Творцом.
Где, в чём причина вечной круговерти,
Зачем добро склоняется пред злом?
Не надо думать, в Бога лишь поверьте,
Ему угодно, чтобы был содом.
Но как же жить в подобном безобразье?
Экклезиаст предвидел ваш вопрос:
Живущим тяжко подал Бог для связи
С собой, как друг, спасительный наркоз:
Надежды, братцы, род людской питают,
Собаке лучше, ежели жива,
Чем льву, который мирно почивает
В жилище мёртвых, где желта трава.
Угодна Богу радость в этом мире,
Где пустота и суетность царят,
Удел людской немножечко пошире,
Чем горестей и бед постылый ряд.
Пока ты жив, учил премудрый Экки,
Трудись, пусть ветром кажется твой труд.
Достойны наслажденья человеки,
Которых не сломили грех и блуд.
Доступны людям божьи благодати:
Вино и хлеб, и радости любви,
Не унывайте в дни, когда проклятья
Вас гнут и клонят до самОй земли.
Свободны мы в велениях сердечных,
Веселием изгоним мрак и страх.
Ведь сир сей мир, а жизнь, увы, конечна, –
Итожил мысль библейский патриарх.
Ну, что сказать? Экклезиаст был дока,
Зрил старец в самый корень бытия,
И звание почётное пророка
История ему преподнесла не зря.
Не богослов я, не творю молитвы
И библию лишь только пролистал,
Но он мой друг в сомнениях и битвах.
За то ему – мой скромный мадригал.
1 марта 2015 г.
*Крез – богач
**Шеол - Нижний мир, обитель мертвых. Сюда попадают и праведники и грешники. Бытие душ в Шеоле призрачно: то ли они есть, то ли их нет. Перевод «преисподняя» совершенно неприемлемлем, поскольку преисподняя – это ад, место, где мучатся грешные души, а в Шеоле ничего подобного не происходит. То есть Экклезиаст высказывает крамольную мысль, что нет ни ада, ни рая. Все бытие человека совершается на земле. Загробной жизни нет.
