Говорят, дикий зверь боится огня
Мне кажется, что у меня боязнь темноты,
Но не у того меня,
Что сидит в темной комнате,
Запертой на все замки.
У того меня, что сидит в темном шкафу
На самой заброшенной улочке моей души,
В её самом темном углу,
Где потухли все фонари.
Там сидел настоящий я,
Но не тот он вовсе был,
к которому привыкли мои друзья
И которого я любил.
Тот я иногда выбегал
Ненадолго на яркий свет,
Но он там ничего не искал,
Для него ничего там нет.
Лживый я помогать хотел мне
И всегда про меня болтал,
Но хохотал он один в толпе,
Настоящий я всех пугал.
И поэтому истинный я ,
Выбираясь на яркий свет,
Далеко уж не убегал,
Бежать куда нет.
Да и если уж даже лживый я
Не нашел ничего из того, что искал,
Настоящий я потерял бы даже то,
Что давным-давно потерял.
Но однажды, вбегая в рассвет,
Я залюбовался на его красу,
Я попытался словить солнце,
А оно просто взяло и скрылось в лесу.
Потерял я тогда свой шкаф,
Отбежавши от него уж слишком далеко,
И солнце я не словил,
Это все-таки не легко.
И тогда, стоявши перед новой тьмой
во свету,
Я вспомнил одно простое
"Почему я пришел во тьму".
Раньше в жизни моей не было ни капли мрака,
Только свет кругом,
Но пугал он меня, так что я, заплакав,
Погрузился в свой темный сон.
Говорят, дикий зверь боится огня,
Но что делать зверю,
Когда он боится себя?
Но что делать зверю,
Когда он боится и холода и тепла?
Но что делать зверю,
Когда он человек,
И он может и плакать, и улыбаться,
Чего не делал уж век?
Но что делать зверю,
Когда он стоит перед новой тьмой
И боится зайти и остаться наедине с собой?
Ну что делать зверю
И как ему быть?
Стать бродяжьей собакой
И туда-сюда бродить.