Говорят, дикий зверь боится огня

Мне кажется, что у меня боязнь темноты,

Но не у того меня,

Что сидит в темной комнате,

Запертой на все замки.

 

У того меня, что сидит в темном шкафу

На самой заброшенной улочке моей души,

В её самом темном углу,

Где потухли все фонари.

 

Там сидел настоящий я,

Но не тот он вовсе был,

к которому привыкли мои друзья

И которого я любил.

 

Тот я иногда выбегал

Ненадолго на яркий свет,

Но он там ничего не искал,

Для него ничего там нет.

 

Лживый я помогать хотел мне

И всегда про меня болтал,

Но хохотал он один в толпе,

Настоящий я всех пугал.

 

И поэтому истинный я ,

Выбираясь на яркий свет,

Далеко уж не убегал,

Бежать куда нет.

 

Да и если уж даже лживый я

Не нашел ничего из того, что искал,

Настоящий я потерял бы даже то,

Что давным-давно потерял.

 

Но однажды, вбегая в рассвет,

Я залюбовался на его красу,

Я попытался словить солнце,

А оно просто взяло и скрылось в лесу.

 

Потерял я тогда свой шкаф,

Отбежавши от него уж слишком далеко,

И солнце я не словил,

Это все-таки не легко.

 

И тогда, стоявши перед новой тьмой

во свету,

Я вспомнил одно простое

"Почему я пришел во тьму".

 

Раньше в жизни моей не было ни капли мрака,

Только свет кругом,

Но пугал он меня, так что я, заплакав,

Погрузился в свой темный сон.

 

Говорят, дикий зверь боится огня,

Но что делать зверю,

Когда он боится себя?

Но что делать зверю,

Когда он боится и холода и тепла?

Но что делать зверю,

Когда он человек,

И он может и плакать, и улыбаться,

Чего не делал уж век?

Но что делать зверю,

Когда он стоит перед новой тьмой

И боится зайти и остаться наедине с собой?

Ну что делать зверю

И как ему быть?

Стать бродяжьей собакой

И туда-сюда бродить.