Упорно молчащий.
Ты думаешь о сроках освобождения,
не изъяв из души принуждение
к взгляду, обращенного в будущее,
впрочем, ни к чему не ведущее.
Хочешь обмануть свою боль,
шпагу обратно в ножны, сколь
не терпеть тебе, отказаться от боя
не выйдет. Услышь, квир твой воет.
Воспоминания-все, что осталось,
открыто ль пришли они, али крались,
им обрести плоть и кровь не считается нормой,
а добровольно укорениться в земле своих скорбей.
Испытать исконную муку всех заключенных,
быть дрожащим изгнанником этих, онных,
вещих укоров памяти, зарываться поглубже,
лелеять ничто, грея антагонизм в стуже,
нетерпеливо подгонять настоящее,
враждебно косясь на прошлое, а летящего
будущего уже не достигнешь. Одна дисциплина-
включить воображение. Взял, прикинул,
пустил поезд по рельсам, уныло ворчащий,
своих теогоний. Попивая биттери,
ожидая, когда зазвенит звонок у входной двери,
впрочем, упорно молчащий.
не изъяв из души принуждение
к взгляду, обращенного в будущее,
впрочем, ни к чему не ведущее.
Хочешь обмануть свою боль,
шпагу обратно в ножны, сколь
не терпеть тебе, отказаться от боя
не выйдет. Услышь, квир твой воет.
Воспоминания-все, что осталось,
открыто ль пришли они, али крались,
им обрести плоть и кровь не считается нормой,
а добровольно укорениться в земле своих скорбей.
Испытать исконную муку всех заключенных,
быть дрожащим изгнанником этих, онных,
вещих укоров памяти, зарываться поглубже,
лелеять ничто, грея антагонизм в стуже,
нетерпеливо подгонять настоящее,
враждебно косясь на прошлое, а летящего
будущего уже не достигнешь. Одна дисциплина-
включить воображение. Взял, прикинул,
пустил поезд по рельсам, уныло ворчащий,
своих теогоний. Попивая биттери,
ожидая, когда зазвенит звонок у входной двери,
впрочем, упорно молчащий.