ВЫСОЦКОМУ
Я помню: средь рёва такси,
Средь шума гуляний квартирных,
С утра и до ночи басил
Тот голос - как в драке трактирной...
Бог был с неземной хрипотцой,
Как будто Он вечно - с простудой;
И в крике надрывном лицо -
Аж вены раздробленной грудой!
Он в песне любой - как в бою!
Он в слове любом - как им дышит!
Нет, вряд ли теперь так споют,
И вряд ли уж кто так напишет...
За ним осуждений шёл гул:
Не зря был он в списках "опасных"...
И "р" или "л" - он - тянул...
Согласную - для несогласных!
(Я помню тот душный июль:
Не все в те дни шли к стадионам...
В стране, с дефицитом пилюль,
Бог вряд ли мог петь баритоном!).
