ВЫСОЦКОМУ

Я помню: средь рёва такси,

Средь шума гуляний квартирных,

С утра и до ночи басил

Тот голос - как в драке трактирной...

 

Бог был с неземной хрипотцой,

Как будто Он вечно - с простудой;

И в крике надрывном лицо -

Аж вены раздробленной грудой!

 

Он в песне любой - как в бою!

Он в слове любом - как им дышит!

Нет, вряд ли теперь так споют,

И вряд ли уж кто так напишет...

 

За ним осуждений шёл гул:

Не зря был он в списках "опасных"...

И "р" или "л" - он - тянул...

Согласную - для несогласных!

 

(Я помню тот душный июль:

Не все в те дни шли к стадионам...

В стране, с дефицитом пилюль,

Бог вряд ли мог петь баритоном!).